Счет какой там?

В общей сложности на счету Вашей покорной слуги 7 законченных фанфиков размером миди, 9 скомканных и не очень драбблов, и куча бесполезного, но забавного флуда. Вот так вот.

@темы: фэнтези, творчество, рассказы, глупости, Mass Effect, Dragon Age, записки сумасшедшего, фантастика

---

С БРК

Пошли с Завой гулять по новостям. Стибрено с БРК:

Mass Effect 3 — Кейси отвечает на вопросы фанатов
Кейси Хадсон, исполнительный продюсер серии Mass Effect, ответил на некоторые вопросы, касающиеся Mass Effect 3, на фоне уже примелькавшейся демки игры. Некоторые интересные детали из его выступления:

Рецепт RPG от Кейси: хорошие сражения, изучение окружающего мира, взаимодействие с персонажами.
Некоторые зоны в галактике будет относительно свободны от Жнецов, но ситуация в целом будет становиться всё хуже и хуже.
Призрак непременно будет в Mass Effect 3, и ему уделят больше внимания, чем в предыдущих играх.
Продолжительность Mass Effect 3 будет примерно такой же, как и у Mass Effect 2. Но у третей части будет куда большая реиграбельность, её будет интереснее переигрывать.
В игре будут различия, в зависимости от того, проходили ли вы сюжетные DLC «Логово Серого Посредника» и «Прибытие».
Игроки смогут продолжить старые и начать новые романтические отношения, в том числе с представителями своего пола.
Ещё до того, как начали писать Mass Effect: Retribition (Возмездие), разработчики знали, какую роль будет играть Кай Ленг в Mass Effect 3.
Сопартийцы могут покинуть вас в зависимости от ваших действий. С ними могут быть конфликты, даже если недавно они были друзьями, и вы сможете убить их, как в первой и второй части игры.


Призрак непременно будет в Mass Effect 3, и ему уделят больше внимания, чем в предыдущих играх.
Что б вы удавились, козлы, если сделаете из него фанатичного ублюдка до мозга-костей. Мне его просто жалко будет тогда. Это неправильно. Лучше б в ЛИ добавили *вспомнил Робин Шепард, гнусно улыбается*
Игроки смогут продолжить старые и начать новые романтические отношения, в том числе с представителями своего пола.
Ну, не понимаю я этих толерантных пидоров. Зачем из МЕ делать ДА?Оо...
Ещё до того, как начали писать Mass Effect: Retribition (Возмездие), разработчики знали, какую роль будет играть Кай Ленг в Mass Effect 3.
Интригуют, ссуки. Но на многое я естественно не надеюсь. Цербер жеж эпически-тупое-неудачливое зло. Кай по определению скотина, которую надо замочить любыми путями.
Сопартийцы могут покинуть вас в зависимости от ваших действий. С ними могут быть конфликты, даже если недавно они были друзьями, и вы сможете убить их, как в первой и второй части игры.
А вот это мне нравиться. Ни добавить ни прибавить. Интересно...гыгы, можно ли устроить киллер-шоу всем алиенам на Нормандии? Что? нельзя?...>_<

С вами была "пятиминутка Завывания".

@темы: интересности, укатайки, завывание, ЛОЛШТО, Mass Effect, записки сумасшедшего, новости, фантастика

---

Тот факт, что даже в МЕ я играю за биотика (что уж говорить о ДА, у меня все 7-9 игр пройдены магами в обоих частях) заставляет меня сложить руки и сдаться... где бы и во что бы не играла, предпочитаю магию. Вот так вот, не верю в способности обычных людей.
Шиза? Шиза.... При этом люблю гномов. Двойная шиза.

@темы: фэнтези, творчество, ГНОМЫ, МАГИ, Mass Effect, игры, Dragon Age, записки сумасшедшего, фантастика

---

Вариация на тему Ф!Хоук/Карвер. Не инцест.

закончен.

Часть первая

1.

Тара Хоук стройная, высокая магиня, со светло-русой косой по пояс, ярким запоминающимся лицом и наполненными ледяной усмешкой черными глазами. Характер у нее жесткий, она упряма и любит подчинять окружающих своей воле, вокруг нее всегда собираются люди, подпитываясь энергетикой прирожденного лидера.

Карверу кажется, что она не похожа на Хоуков, хотя мать и убеждает его в обратном.

Тара никогда не дерзит и не позволяет себе грубостей, но при этом способна уничтожить двумя меткими фразами. Голос у нее сильный и ровный, почти без эмоций, он не отражает ее внутренней страсти, и, как будто стыдясь этого, Тара Хоук мало говорит. Разозлить ее, кажется, невозможно, она вежлива и тактична, всегда и со всеми, но стоит гневу проснуться в ее темных глазах, и люди буквально дрожат под ее взглядом.

Карвер никогда не упускает случая подразнить ее, чтоб увидеть это бешенство, не имеющее выхода.

Таре Хоук не свойственна глупая храбрость или воинственность, она знает, как обойтись без пролития крови. Она умеет убивать искусно, душа своей магией или отравляя ядом. А красный цвет она не любит даже в одежде и, по всем этим приметам, она - прирожденный политик. Знакомые ее всегда имеют какую-то полезную черту, а иначе, она от них отдаляется. Все ее идеи всегда при ней, и если она в них уверена, все обязаны претворять их в жизнь.

Карвер, конечно же, уверен в обратном. И она ничего не может с этим сделать.

Кто-то назвал бы ее бездушной и холодной королевой интриг, но в действительности… Тара другая. Дома она сутулится, снимая извечную маску владычицы кунарийской строгости, ворчит по мелочам, срывается а порой…порой плачет по ночам, над теми промахами, что допустила за день. Она ранится обо все, о любое неосторожное слово, и не понимает шуток, жестоко ругая за них.

Карвер знает ее лучше всех и пользуется ее слабостями.

Живут они бедно, с тех пор, как попали в Киркволл. Очень бедно, но Тара умудряется поддерживать благородный вид на людях. На ней всегда безупречная мантия и безупречный взгляд. Но ей плохо, тошно в грязных трущобах и вечерами в тесной каморке своего дяди Гамлена, она рычит и ругается на всех, на мать, на брата, даже на пса.

Карвер ненавидит ее за это.

Самой же Таре в нем, похоже, не нравиться все – от совершенно чуждой ей, истинно хоукской внешности, вплоть до манеры говорить. Карвер похож на отца и на мать одновременно – он красив лицом, силен, на макушке его всегда торчком стоят черные вихры, а глаза голубые, светлые, как небо. Тара завидует его сходству с родителями, и насмехается над ним – она хоть и не похожа внешне, обладает настоящей волей Малькольма Хоука. В глаза ее читается «я его любимая дочь, а ты - маленькое ничтожество, родившееся не вовремя, отобравшее жизнь у бедной Бетани, мешающееся под ногами.» О…Тара жестока с ним. Но, не будь она такой, он не стал бы таким сильным внутренне. Старясь назло ей показать себя, Карвер и не заметил, как стал почти ее копией.

За это он никогда не простит ее.

Мать утешает Тару по вечерам: «Все измениться, все станет другим, когда мы вновь получим наше имение». Лиандра Хоук любит дочку не меньше, чем ее покойный муж – она объясняет ее непохожую внешность сходством с прабабушкой, прощает все ее оскорбления и каждый раз, когда женщина чем-то недовольна, квохчет вокруг нее, как добрая несушка. В такие моменты, Тара похожа на капризное дитя и может часами изводить матушку своими безумными просьбами.

Карвер готов запихнуть ее в бочку с холодной водой, или же привести ее друзей, чтоб они посмотрели, как их героиня доблестно проводит свои вечера.

Они пытаются работать вместе, чтоб вернуть былую славу своей семье. Готовятся к походу на Глубинные Тропы, который может озолотить их. Тара часто вздыхает и ворчит на пропившего все дядю, глядя на безделицы, оставшиеся от благородного рода Амеллов. Однажды она находит способ проникнуть в старый дом. Властно хватает Карвера за руку и тянет за собой. Всю дорогу до поместья они припираются. В конце концов, Тара срывается и дает братцу пощечину. Это случается двумя минутами раньше того мгновенья, когда они находят документы на поместье и письма Малкольма Хоука, в которых обнаруживается…что Тара приемная дочь.

В это мгновенье, Карвер счастлив, что эта женщина ему никто.

Их отношения мгновенно становятся еще хуже чем были, после того инцидента, но Карвер обнаруживает одну странность. У самого порога хижины Гамлена эта ненавидимая им Тара останавливает его, прижимая посохом к стене, и заставляет поклясться, чтоб он ничего не сказал матери. «Мама стареет, ей тяжело переносить жизнь в грязи и нищете, еще и Бетани умерла… единственный свет в окошке это ты и я. Она надеется, что, как бы мы не бранились, будем братом и сестрой». Тара не хочет отбирать у матери последнюю радость, она хочет вернуть ей величие и блеск в глазах. Так она и говорит Карверу, надавливая лезвием посоха на горло: «ты ничего ей не скажешь, братец».

Он обещает ей, только ради матери, но в душе понимает, что не ожидал от своей «сестрицы» таких человеческих чувств.

Они собачатся еще больше, чем обычно, собирая деньги для похода на Тропы. Только при Лиандре делают вид, что все как обычно, хотя это и противно вдвойне. Однажды Тара приносит Карверу еще письма Малкольма. Он видит, что те даже не вскрыты, усмехается и шепчет ей «Что, магией запечатала? Или даже не интересно, что он писал, раз он тебе больше не отец?». Какого же его удивление, когда в ответ Тара взрывается и рыдает, проклиная всю их семью. В эту ночь она уходит из дому. Лиандра волнуется и не может успокоиться, Карвер со злостью ищет проклятую женщину по всему городу, не находя ее ни в «Висельнике», ни в Клоаке ни в Верхнем Городе…нигде, где ей могли бы предоставить кров. Он ненавидит эту эгоистку, за то, что она так издевается над матерью и за то, что он сам волнуется из-за ее срыва.

«Если она что-то сделает с собой, если не вернется, мать может этого не пережить…. Но, конечно», одергивает Карвер себя «она ничего с собой не сделает, эта пафосная стерва». И он правильно мыслит. Через два дня Тара возвращается и говорит, что нашла последние деньги для похода. Говорит так, будто делает одолжение.

Он снова готов кинуть ее куда-нибудь, где она может захлебнуться и утонуть. Карвер думает, что она бросит их семью, как только снова выйдет за порог и поэтому, не слушая причитаний матери и не давая ей даже обнять Тару, выходит вместе с ней.

Они молча доходят до Верхнего Города, где собирается вся экспедиция. Взгляд Тары выражает ледяное презрение, Карвер отвечает ей тем же. Он уже забыл, что она когда-то поклялась не расстраивать мать так же, как он, что дала ему нераспечатанные письма Малкольма. «Она позволила себе сбежать на два дня и ни о чем не предупредить…» никогда еще он не питал к ней столько ненависти. Последней каплей становиться ее удивленная насмешка, когда он собирается идти вместе с экспедицией и дальше «Куда это ты собрался? Я тебя с собой не беру».

Он готов снять с плеча меч и снести голову этому жестокому существу. Она бросает их. Как нечто ненужное…

Лиандра появляется на месте сбора экспедиции, как раз в тот момент, когда он готов сорваться. Мать унижается перед Тарой, умоляет ее оставить Карвера. Та «великодушно» соглашается, а Карвер не может сломать ей шею при матери и в бессильной злобе лишь сжимает и разжимает кулаки, глядя, как она уходит. Лиандра все же расстроена и плачет на плече у сына. Карвер едва удерживается от того, чтобы накричать на мать, убедить не расстрачивать нервы из-за женщины, которая бросила их. Бросила, ради денег и собственного престижа.

Тогда Карвер обещает больше не надеется ни на кого, и поднимать мать собственными силами. Тогда он идет к храмовникам…

Часть вторая

2.

Тара Хоук, стройная, высокая магиня, с неровно обрезанными запутавшимися волосами выше плеч, осунувшимся исхудавшим лицом и мрачным взглядом по-прежнему ледяных глаз стоит на пороге хижины Гамлена и с удивлением озирает внутренность дома. Карвер удивлен не меньше ее, не веря в то, что она вернулась, но когда говорит ей об этом, вкладывает в голос весь тот гнев, что копил не один месяц до ее возвращения: «Вернулась уже? Жаль что так рано, повременила бы день и мы бы даже не встретились».

Ему кажется, что в глазах Тары что-то блестит, когда он хлещет ее словами по лицу.

Женщина не пытается его отговаривать, только подхватывает оседающую на пол мать, когда Карвер выходит за порог. Он не оборачивается, но слышит сдавленные рыдания, и, хотя ему жаль маму, где-то в глубине души он злорадно думает о том, что экспедиция не удалась и Тара пришла, поджав хвост, чтоб быть снова рядом с матерью, терпеть ее причитания об ушедшем сыне, какие он недавно терпел о ней самой.

Он злорадствует, и лишь оказавшись в казармах храмовников понимает, что ведет себя, как его «сестрица».

Он ходит в послушниках у рыцарей, встает до восхода солнца, ложиться после захода и трудиться до третьего пота. Упражнения с мечом, нравоучения и лекции, и никакой свободы перемещения…ему кажется, что он снова с Тарой, только теперь она повсюду и зовется Церковь. От постоянных тренировок он становиться куда сильнее, чем раньше. В Лотеринге Карвер упражнялся куда реже, и оставался мальчишкой…в казематах Киркволла он понял, что стал мужчиной. У него литые мышцы, стальной взгляд, на руках и ногах заскорузнувшие мозоли, и даже голос у него огрубел.

Единственной женщиной, которой он позволяет управлять собой стала Церковь, даже рыцарь-командор Мередит не вызывает у него должного пиетета.

В этом виновна только Тара, отбившая всякие добрые чувства к сильным женщинам…. Но Рыцарь-командор, похоже, довольна им и ставит в пример другим новобранцам. Что ж, впервые он получает то, что заслуживает. Он не забывает писать матери и отправлять жалкие гроши своего заработка. Ни разу он не интересуется, как поживает Тара, но в одном из ответных писем, пришедшем на дорогой антиванской бумаге он узнает, что Тара выкупила поместье Амеллов для Лиандры и они живут хорошо.

Карвер не может поверить в то, что Тара о ком-то вообще заботиться и в то…что ей все-таки удался поход. Он даже не знал… она опять его обошла.

После этого письма ежедневные тренировки становятся чем-то действительно обременительным. Он понимает, что бросил мать зря…а Тара не бросала никогда. Все это прокручивается в его голове снова и снова, он никак не может поверить в это. Часто Карвер забывается, на марше выбивается из ряда, во время обеда только пару раз поднимает ложку ко рту и так и сидит, зажав ее в руке. Рыцарь-командор Мередит больше не ставит его в пример и однажды вызывает к себе, чтобы узнать, в чем дело. Карвер, после жуткого выговора, чувствует себя, как будто Тара снова рядом и от этого ощущения словно просыпается. Просыпается в холодном и липком поту. Он прерывает Мередит и обещает ей, что такого больше не повториться. Затем, не замечая гневного ступора командора выходит, не спросив разрешения. В следующий раз, когда она его вызывает говорят они уже по-другому. Точнее… они вообще не говорят.

Мередит не похожа на Тару внешне, она как воинствующая Андрасте, и куда взрослее, хотя тело у нее как у мальчишки. Прижимаемый ею к кровати, слушающий ее стоны и ругань Карвер совершенно не видит сходства со своей «сестрицей», никакого!

Но все равно… выкрикивает ее имя.

Тара…

После этой ночи Мередит больше не вызывает его. Рыцарь-командор уже не выделяет его среди других, но и не унижает специально, она не обижена. Ей плевать, ведь никаких чувств не было и в помине, оба просто получали удовольствие. Видимо, она считает, что «Тара» это какая-то бывшая девушка Карвера, которую ему пришлось оставить, надев храмовничьи латы. И, тем не менее, когда ей на глаза попадается рапорт о каких-то очередных подвигах девицы-Хоук в городе, она задерживается глазами на ранее ничего не значащем имени. После этого она часто смотрит на Карвера, щуря свои лириумные глаза и… копает, копает, пытаясь узнать о Таре, как можно больше, в особенности почему ее брат выкрикивает в постели ее имя…

Мередит узнает, что Тара магиня.

С этих пор Карверу кажется, что постоянные лекции о вреде магии стали зудеть у него в ушах , да и во всем теле, еще сильнее, чем боль от тренировок.

Сам он старается не думать о той ночи, когда имя Тары сорвалось с его губ. Он старается не думать, почему лаская руками жилистое тело рыцаря-командора он представлял под своими руками податливый стан, моложе, нежнее, куда женственнее, с упругой белой грудью и округлыми бедрами, которые он видел несколько раз, когда хлипкая дверь в купаленке у Гамлена распахивалась и Тара гневно хлопала ею, пытаясь закрыть… Тогда он отворачивался с пренебрежением. Сейчас он не смел бы отвернуться, он мечтал бы увидеть ее вновь, пусть даже мельком.

Он старается не думать, почему она ему сниться, ночь за ночью, но не может. Это выше его сил, каким бы волевым он не хотел казаться. А ведь прошло уже несколько лет, с тех пор как они не виделись с Тарой…

В городе волнения, храмовники быстро узнают об этом. Кунари ведут себя подозрительно, кунари кого-то переманивают в свою веру, кунари объявляют войну… В казармах идет мобилизация полным ходом, даже самых юных послушников вооружают на борьбу с серыми великанами.

Карвер начищает свой меч и вдруг какой-то полоумный эльф врывается в казармы и протягивает письмо. Потом этот остроухий теряется в толпе и отдает другие письма, но Карвер этого уже не видит…в его руках письмо из дома, возможно последнее в его жизни. У него дрожат руки, хотя он почему-то старается это скрыть. Снимая печать, он чуть не разрывает бумагу пополам и огорчается, замечая, что подчерк не Тары. Хотя, она и раньше ему не писала, чего ждать.… Раньше писала мать, а эта пафосная стерва даже строчки не приписывала, но он все равно помнил ее резкий и мелкий подчерк…

Карвер с ужасом понимает, что писал Гамлен и писал не самые лучшие вести. Мать умерла…дядя не уточнял подробностей, скорее всего, Тара ему не сказала, как все произошло, но значения это уже не имело.

Карвер прислоняется к стене и прикрывает глаза. Мать умерла… теперь жестокость судьбы была очевидна. Он отправился к храмовникам, чтобы она не была голодной, но его деньги не стали нужны, когда вернулась Тара. Он писал домой и хоть так поддерживал связь с окружающим миром, но теперь и этого он был лишен – мать умерла, и никто ему теперь не ответит. Он потерял все, что мог потерять, всех сестер и мать, и сам пропадает теперь. Похоже, ему суждено было пасть в битве с кунари. По-другому и не может быть.

Он идет на бой с опущенной головой и ничего не слышит. В нем вновь просыпается былая ненависть к Таре, которая не сумела сохранить жизнь матери.

Вновь в мир он приходит, когда слышит знакомый голос. Крик, если быть точнее, единственный крик, который мог бы отвлечь его от собственных мыслей. Он понимает, что кричит Тара и это понимание приводит его одновременно в ужас и гнев. Он видит перед собой спину рыцаря-командора, которая через площадь Верхнего Города бежит с мечом на кунари, на земле перед которым лежит Тара. Серая гора мышц собирается раздавить женщину, но Мередит успевает быстрее. Тело кунарского мага валится на бок, пронзенное храмовничьим мечом. Командор помогает Таре подняться на ноги, и к тому моменту Карвер достаточно приходит в себя, чтоб подбежать к женщинам вместе с остальными храмовниками, что сопровождали Мередит.

Карвер не может поверить своим глазам. Тара жива, он жив и не смотря на то, что вероятность их встречи была демонически мала, они встретились.

Часть третья

3.

Тара Хоук стройная, высокая магиня, со слегка растрепанным колоском пшеничных волос, спускающимся чуть ниже плеч, с лицом, приобретшим чувственность и печальными черными глазами щуриться, не веря тому, кто перед ней. Обмануться не сложно, они оба поменялись – Тара стала более женственной, стала как-то иначе убирать волосы и вообще в ней что-то… изменилось. На смену ледяной насмешке пришла всепоглощающая печаль, по-прежнему холодное чувство, но куда теплее, чем было раньше.

Карвер возмужал, даже по фигуре его теперь трудно было узнать, не то, что по выражению лица.

Он смотрит на нее так же удивленно, как и она на него.

Мередит прерывает их обмен взглядами и странным, настораживающим голосом говорит о том, что закроет глаза на особенность помощи Тары, если она все-таки поможет им. Тара кивает, не отрывая взгляда от лица Карвера, а затем вдруг говорит насмешливо «Какая неожиданная встреча. Я думала, ты и недели не продержишься в рядах доблестных храмовников… Семейство снова в сборе?».

Карвер вспоминает всю ненависть и злость, которую культивировал в себе к этой женщине и выдавливает «Ты убила мать». Тара осекается, будто ее ударили по губам и в глазах ее снова светиться бешенство, не имеющее выхода. «А ты ее бросил» шипит она.

Мередит снова их прерывает, на этот раз грубо. Храмовники уходят, оставляя Тару и несколько ее товарищей, тех которых Карвер знал. Авелин, Варрик… Ему кажется это странным, ведь, сколько он помнил, Тара меняла друзей, как перчатки… Он внезапно ожесточается, глядя через плечо, как Тару обнимает золотоволосый маг, одержимый… Андерс, вспоминает Карвер. Тара тогда спокойно отдаляется от мужчины и, принимая дружеские похлопывания от Авелин и Варрика, что-то начинает объяснять им, размахивая посохом, но Карвер этого уже не видит. Гнев на Андерса и эту проклятую женщину проносит через всю битву. Не один кунари падает под его мечом, называемый именем ферелденского отступника.

Тара отправляется в самую гущу битвы. Карвер не может отрицать перед самим собой, что боится за ее жизнь, вспоминая то, как легко она пала перед кунарийским магом. Все же она не так сильна, как хочет показаться.

Но Тара выживает. И более того, удостаивается звания Защитницы города.

Когда в Киркволле все успокаивается Карверу приходит письмо. От Тары. Ничего особенного, пару строчек о том, как умерла мать и почему она не успела ее спасти. Он читает и понимает, что Тара не виновата, никто бы не успел. А еще он понимает, что впервые видит, как Тара перед кем-то оправдывается. Хотя слог ее сух, а подчерк резок, так будто она писала с неохотой и раздражением…

Карвер одновременно с горечью и торжеством понимает это.

С того момента, письма приходят регулярно раз в месяц первого числа, и все абсолютно ни о чем…но он жадно вчитывается в них, и отвечая, старается рассказать все, что произошло с ним в последние годы. Ответ приходит сухим, с все тем же резким подчерком, порой всего в две строчки…но Тара всегда умела вложить в две строчки смысл, которого не объемлет целая книга.

И Карвер находит там этот смысл.

Однажды, задержанный на тренировке Мередит, которая все больше и больше становилась непостижимо озлобленной на окружающих, он валиться спать, и забывает ответить на письмо «сестрицы». Следующее приходит тем же утром и в нем только «Что случилось, Карвер?», но этот вопрос значит чрезвычайно много. Карвер понимает, что Тара одна в большом поместье Амеллов, и сам чувствует необъяснимую тоску. Затем он вспоминает об Андерсе и со злостью решает не отвечать и на это письмо.

В тот же день он получает звание рыцаря-храмовника и впервые по-настоящему выступает на службу.

Он каждый день, месяц за месяцем видит перед собой магов, бедных, загнанных в угол, как крысы. Порой он совершает с ними ужасные вещи, которых он не хочет, которые ему велят. Представляя на месте несчастных магов Тару, мужчина в ужасе передергивает плечами. Письма от нее больше не приходят, и Карвер уже жалеет о том, что тогда не отвечал, но устает так, что не может даже поднять перо, не то чтобы что-то написать. На самом деле, он ждет увольнительных, которые раньше тратил на сон и приставучих друзей-послушников…

Он жаждет выйти в город и единственное место, куда он хочет попасть, это дом Тары.

Дождавшись заветного дня, Карвер отправляет магине коротенькую записку и отправляется. Его товарищи, из тех, с кем совпала смена, идут в «Цветущую Розу» или напиваются в «Висельнике», зовут его, но он их даже не слышит. Как он добирается до Верхнего Города, совсем не отпечатывается в памяти мужчины. Даже момент, когда он стоит перед дверью в поместье и трясется, как мальчишка, он не помнит, у него туман перед глазами. В глубине души он злиться на Тару и представляет ее в объятьях Андерса, но…какая-то часть его заявляет, что он не позволит «сестрице» наслаждаться жизнью, пока он сбивает сапоги, в поисках ее магической родни.

Оказавшись в доме, он узнает от смутно знакомого гнома-слуги, что хозяйки нет дома.

Ярости Карвера нет предела. Он едва не срывается на маленького человека, затем долго стоит и в бессильной злобе сжимает и разжимает кулаки. Ему кажется, он уже ждал Тару вот так, и она поступила с ним жестоко. Жестокость, это все, что она знала и что он знал от нее. Карвер решает остаться и ждать магиню, пока не придет время вернуться в Казематы. Он хочет высказать ей все, что думает, все что вытерпел из-за нее и снять со своих плеч груз, который должна носить она. И плевать если она развалиться.

Он ждет ее несколько часов, сидя на узкой скамье в прихожей и нагнетает в себе злобу. Как раз в этот момент в дом входит Андерс.

У отступника в глазах мгновенно появляется голубой всплеск…еще бы, Карвер в латах храмовника, и в его памяти все еще свежо воспоминание ненависти Андерса ко всему Ордену. Карвер быстро встает со скамьи и принимает боевую стойку.

Ему гадко от того, что он видит одержимого в доме Тары.

Андерс усмехается, похоже, это дается ему большим трудом. «Собираешься меня ловить, церковная шавка?» протягивает маг. Карвер сжимает руки на мече, но сдерживается. Внезапно, он понимает, что если убьет сейчас эту тварь на месте, это сделает Таре больно, еще больнее, чем есть. А ему…ему важно, чтоб Тара была счастлива. Он совершенно неожиданно, в одну секунду это осознает и понимает, что все его попытки причинить ей неприятности были жалки, неприятны, мелочны… Он корит себя и медленно опускается обратно на скамью, хмуря брови. Если б она была его сестрой… все было бы иначе, тогда бы он мог продолжать ее ненавидеть и не изменился бы так. Если б она была его сестрой…Он бы не полюбил ее.

Но он любит, до того самого бессильного бешенства, не имеющего выхода.

Андерс не ожидает от него такого, стоит удивленный и, в конце концов, говорит «Прости». Похоже, все эмоции Карвера написаны на лице, раз даже одержимый заметил. Постояв еще немного в тишине Андерс спрашивает: «Ты не знаешь, где Тара?». Карвер качает головой. Раз он сидит здесь это и так понятно. Одержимый уходит. Карвер остается, чувствуя себя разбитым вдребезги.

Как будто бы, он засыпает. Усталость дает о себе знать.

Просыпается он от знакомого голоса. Открывает глаза, и видит перед собой черные угольки Тариных глаз. Им овладевает странное гнетущее чувство, и, одними губами, он снова произносит ее имя. Женщина, которая могла бы быть ему сестрой, отступает на шаг, давая ему подняться. «Карвер, что ты здесь делаешь?» действительно удивленно и растеряно спрашивает она.

Он чувствует неловкость, которая тут же переходит в гнев. Детский рефлекс, тоже привитый Тарой.

Женщина отступает еще на шаг, ловя его яростный взгляд. Мужчина начинает бродить по прихожей, как зверь, заложив руки за спину. Где она была догадаться не трудно – весь подол мантии у нее в песке и вид, будто она долго бегала без передышки. Тара была на Рваном Берегу, опять искала каких-то приключений. Почему-то этот факт вызывает у Карвера еще большее раздражение.

Она где-то бегала, пока он, выкроив время, ждал ее.

«Мог бы предупредить!» прежняя насмешка, как отголосок прошлого проскальзывает в брошенной фразе. Тара складывает руки на груди и следит за его перемещениями с раздражением. Нет, не так Карвер представлял себе их встречу, совсем не так…

«Я предупредил» огрызается Карвер.

«Кого? Соседей по комнате? Колонны в Казематах? Может Мередит?» фыркает Тара, и Карверу чудиться в ее голосе что-то, чего там быть просто не может. Она ничего не знает о нем и Мередит, не может знать..просто ляпнула… и, тем не менее, он чувствует вину и, в то же время, сильнее злиться.

Карвер останавливается и обвиняюще тычет в лицо Таре пальцем в металлической перчатке: «Я послал тебе записку! Ты должна была быть здесь, у тебя не так много братьев-храмовников, чтобы пропускать встречи! Где ты была?»

Женщина стоит, покачиваясь с пятки на носок, и долго обдумывает ответ, глядя в пол.

«У меня нет братьев, Карвер, и все кто должны знать, где я была, это знают» голосом полным горького яда отвечает Тара. Обвиняющий перст Карвера так и зависает на уровне ее лица, ему кажется, что кто-то щекочет ему внутренности кинжалом.

«Андерс вот не знает» выговаривает он ревниво. Ревность совершенно непроизвольно проскальзывает в его тоне. Тара удивленно поднимает глаза «Он и не должен. С чего мне ему что-то рассказывать?».

Карвер прячет взгляд и выплевывает «Разве вы не болтаете в постели? Или у вас нет на это времени?» Через секунду мужчина расплачивается за свои слова звонкой и хлесткой пощечиной, такой, как когда-то в подвале их поместья. Только куда более сильной и значимой.

«Если ты пришел сюда, чтоб обсуждать моих любовников, братишка….должна тебя огорчить. Тут нечего обсуждать.» ледяным тоном проговаривает Тара и тут же добавляет с унынием «Если же ты пришел заявить, что я не имею права находиться в этом доме, так как я не Хоук…я давно ожидала от тебя этого. Но знай, если я раню какие-то там твои чувства, мне плевать…»

Она осекается, сама, видя, как в глазах Карвера разгорается нечто безумное. Ей стоит большого труда продолжить « Требуется время, чтоб найти другой дом, знаешь ли… Но когда я найду, поверь ты больше ничего обо мне не услышишь, и письма, которые так тебе противны, больше не увидишь..»

«Дура!» восклицает Карвер хватая магиню за плечи. Лицо Тары искажается изумлением и болью одновременно, она вскрикивает, и мужчина понимает, что его привычная хватка слишком сильна для хрупких плеч Тары. Она маг, она нежная и ранимая, совсем не такая, какой хочет казаться…

«Дурочка..» повторяет он уже с большей нежностью и прижимает женщину к себе. Она несколько мгновений пытается вырваться, а затем, как будто срываясь, обхватывает его широкие плечи и плачет. Не пытаясь скрыть своих слез, не стараясь сделать вид, что ей все равно. Карвер нежно и осторожно гладит ее по голове, боясь, что его загрубевшие руки могут раздавить женщину. Тара прижимается крепче и вдруг…

«Создатель, прости…» вскрикивает она и отпрыгивает от мужчины. Он удивленно смотрит на нее, пытаясь понять что такого произошло. Затем понимает.

Он поцеловал ее. Она поцеловала его.

«О, Создатель, прости…мы, мы…не можем, не должны…» бормочет Тара, закрывая лицо руками. Карвер наверно впервые за всю свою жизнь улыбается ей по-доброму. Она снова пытается перед ним оправдаться « Ты стал красивым мужчиной, а я слишком давно…я…»

Тара Хоук, Защитница Киркволла, покорительница Глубинных Троп, и просто сильная женщина краснеет, объясняя Карверу, своему названному братцу, что давно не занималась любовью. Это до того забавно, что Карвер смеется.

«Ну и чего ты ржешь, олух?» по привычке огрызается Тара, на мгновенье вновь становясь его сестрой. Холодной, язвительной, недоступной… Карвер делает широченный шаг и буквально хватает ее, максимально приближая лицо к лицу. Нет, она больше никогда не станет ему сестрой. Никогда.

«Заткнись, Тара, я все понял».

Они борются пару мгновений, очень кстати за спиной женщины появляется стенка. Карвер прижимает ее к камню всем телом и, поймав перчатками подвижные кисти ее рук, впивается поцелуем в распухшие губы. Она кричит ему в рот, разъярено и шокировано. Она не ожидала такого поворота событий, хотя через несколько секунд, когда Карвер чувствует, с каким запалом она отвечает на поцелуй, становиться ясно, что она вожделела этого поворота…

Их прерывает гном-слуга, обеспокоенный шумом в прихожей. Увидев открывшуюся ему сцену, он виновато юркает обратно, откуда вылез. Тара из-под опущенных ресниц смотрит на Карвера и вдыхает воздух. Дыханье ее сбито.

Говорить им не о чем, оба это понимают. Магиня хватает храмовника за руку и тянет за собой. Но он слишком изменился, чтоб снова быть ею ведомым. «Куда?» хрипло спрашивает он. Тара кивает на лестницу и центральную дверь. Карвер легко подхватывает ее на руки и, ловя очередной ошеломленный взгляд женщины порывисто целует. Все происходящее кажется ему сном, одним из тех, что часто снились ему в казармах. То как Тара отвечает всем телом, нельзя сравнить ни с одним сном.

Они быстро добираются до кровати. Карвер усмехается размерам выбранного Тарой ложа, она кривит лицо в ответ и закатывает глаза. Быстро начинает расстегивать ремешки на его доспехах. Он куда быстрее справляется с ее мантией, разрывая по швам. Тара возмущается и пытается командовать, но он снова накрывает ее губы поцелуем. Женщина становиться покладистее и уступает.

Да… такой власти над ней он бы не добился, будь он ее братом.

Он сам снимает свой доспех, опыта у него побольше. Удивление и восхищение в глазах Тары растет. Торс Карвера, закаленный многочисленными тренировками и покрытое рубцами, руки бередящие шершавой кожей ее тело, все это вызывает у неприступной магини вздохи восторга и сдавленные стоны. Карвер ведет себя много тише, но его голод, разбранённый ночными фантазиями, полностью утоляется видом тела Тары. Она выглядит лучше, чем он мог себе представить, для него, лучше любой женщины, будь то Орлесианская Императрица или сама Андрасте. Пара тонких шрамов, доставшихся магине неизвестно, откуда, лишь делают ее желаннее для молодого рыцаря. В порыве давящих его чувств Карвер все крепче целует нежное тело, дрожащее под ним, реже берет дыханье и обнимает ее так, будто боится, что Тара опять исчезнет куда-нибудь, опять оставит…

Но Тара не исчезает. И когда подходит момент, она кричит его имя, как он кричал ее.

В этот момент, Карвер любит ее больше, чем мог бы ей признаться.

Время Карверу возвращаться в Казематы наступает для обоих неожиданно. Они слишком заняты друг другом, чтоб следить за тем, как солнце за окном исчезает. Храмовник видит это раньше, чем счастливо зажмурившаяся магиня… Он с большим трудом разжимает руки и отстраняется от нее, начиная одеваться.

Несколько мгновений Тара лежит глядя в потолок, затем хмурая садиться и смотрит на него. «Куда это ты собрался?» она знает, куда и зачем, но попросить его остаться ей не позволяет гордость, да и специфика его работы…

«Если я до полуночи не вернусь, мне придется убить тебя, как отступницу» полушутливо говорит Карвер. Тара смотрит на него задумчиво, а он, заворожённый ее красотой, так и сидит с не надетым ботинком в руках.

«Я…буду писать тебе» проговаривает Тара, сдавшаяся своим чувствам.

«Я знаю, Тара» мягко отвечает Карвер и, не в силах оставить ее вот так, тянется и целует. Она болезненно кусает губы, когда он отстраняется.

Он уходит с чувством, будто побывал в Золотом Городе, но лишь пару мгновений…а затем был скинут обратно в Тедас.

Тара падает обратно на простыни и минут пять лежит неподвижно, с закрытыми глазами, будто стараясь запомнить…

Затем вскакивает и начинает быстро одеваться. В Клоаке всегда открыто, всегда можно прийти, даже если Андерс спит. Она обдумала его просьбу. Она все поняла.

Тара Хоук согласна на любое условие, даже собственноручно начать новый Мор, лишь бы исправить ту ошибку, которую сделала несколько лет назад, когда гордым шагом ушла на Глубинные Тропы даже не объяснив Карверу, что обязательно вернется. К нему.

@темы: ООС, АУ, рассказы, агнст, завывание, Dragon Age, записки сумасшедшего, романс

---

Ехала с работы и встретила Его.
Пока папка оставил меня в машине и ходил снимать денежку, я разлеглась на переднем сиденье и, так-сказать, загорала. Потом смотрю...Он улицу переходит..идет мимо. Мне реально стало страшно, я даже глаза закрыла... Прошел мимо. Думаю "фьююю...ну слава богу, не узнал".
Остановился, так будто не верил сначала самому себе. Подошел к машине. Постучал пальцами по стеклу, заулыбался.
Я запуталась в ремне от ужаса. Отвязалась, вылезла. "Привет" говорю, как идиотка.
"Привеет, а ты чего здесь?"
"Деньги снимаем."
"А" папка возвращается, Он так смотрит, как будто хотел поговорить еще. Неловко. Здоровается с отцом, глупо шутит...прощается и идет дальше.
Твою мать. Когда-нибудь я Его забуду?

@темы: головная боль

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

1.кто нибудь знает как звали Первого Чародея до Ирвинга?
2. Кто нибудь знает, каким действительно был Ульдред? а в молодости?...гыгыгы

@темы: фэнтези, Dragon Age, записки сумасшедшего

---

Буду писать про Сильвию Амелл. Бытность в круге и все дела...получается Сильвиа/Ульдред причем глубокий такой и настоящий пейринг.

@темы: фэнтези, агнст, экшен, Dragon Age, записки сумасшедшего, романс

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очередной просмотр кино-галереи и я пришла к мысли, что Клод,в самой старости должен выглядеть примерно так. Спасибо господину Хопкинсу за его посильный вклад в создание образа... больного-шизофреника
Нет, я его люблю. Нааверное, задолго до того как осознала, что такое "Клод", уже представляла Энтони в этом образе.

@темы: творчество, рассказы, старые рассказы, ЭНТОНИ ХОПКИНС, записки сумасшедшего, фантастика

---

Варрик/Хоук

Кхэм...рисунки на полях?...))))

@темы: фэнтези, творчество, глупости, ГНОМЫ, Dragon Age, записки сумасшедшего, романс

---

Подсознание настойчиво канючит - займись чем-нибудь полезным...так что.. я снова вернулась к Константину Эдуардовичу *_* Клоду. Там давно ждущий развития гениальный сюжет....*совершенно нагло улыбается*

@темы: творчество, рассказы, глупости, завывание, старые рассказы, записки сумасшедшего, фантастика

---

По теме:

сижу тут и ною... *шмыгает носом*

@темы: фэнтези, глупости, ГНОМЫ, головная боль, Dragon Age, романс

---

Песня.гангстерская

1к.
Красота иногда бывает лишней,
Бывает лишней иногда темнота,
И вот то, что ты вдруг назвал меня "Малышкой"...
И свои губы предложил тогда...
береги челюсть, милый,
Боже! Глупо - "Не такая"...
Просто чутье на подлость не как у всех.
Я вижу блеф, а мы ведь даже не в карты играем...
И ты надеешься на успех?

Не бывает слишком сладко
Все неправда, все, что гладко
Я не дура, я не верю
Что никто не стоит с пистолетом за дверью...

Припев:
Бум!Вышиб стену!
Хоп!На балконе!
Но ты не понял, нет, ничего не понял...
Играют в гангстеров с тобой эти господа
А я им не попадусь никогда.

2к.
Иногда они настырны словно дети
И вот тогда опять являешься ты
Нет больше "лишнего" ты все запомнил, отметил
Расставил сети, просчитал ходы..
И вот мы вновь в полутемной кабинке
И я уже не знаю, что меня ждет...
Ты не блефуешь, а улыбка с картинки
Все раскрывает,черт и все узнает!

Не бывает слишком сладко
Все неправда, все, что гладко
И тебе я не поверю
Только нет человека за дверью...

Припев:
Ау! я пропала!
Хлоп! на лопатках!
Чего теперь ты ждешь, ну? Вот загадка...
Я - проиграла, твой Джек-пот.
И кольт здесь единственный,кто не врет...

(Проигрыш)

Припев:
Бум!Бьются в стену!
Хоп! Жгут, стреляют...
А мы на частнике вторую партию в покер играем...
И я читаю по твоим губам:
Нет, я им ее не отдам...

---

Меравас

Рассказ "Меравас".

Стэн и Махариель

- Ты когда-нибудь любил?

Сьерра никогда не смотрит на собеседника, когда задает вопрос. Всякий раз ее темные, теплые глаза где-то далеко - вглядываются в ночное небо, в синюю гладь реки, в пугающие глубины леса... в отсветы огня на стенках камина. Это маленькое попущение для тех, кто боится признаться, что любуется ее суровой красотой. Пока она спрашивает, можно не прятать собственный взгляд.

- Не понимаю, что это значит, - тихо отвечает он.

Девушка удивленно поднимает глаза, высоко, сильно изгибая тонкую шею. У нее широкие скулы, волевой подбородок, острый нос с дрожащими крыльями ноздрей. Обычно у таких лиц глаза бывают мелкие, узкие, едва видимые из-под нависших бровей... но у эльфов другие лица, не такие, что он привык видеть. Они все разные...а Сьерра уникальна. Таких больших и прекрасных глаз нет ни у кого.

"...Маленькая басра...нет,сначала тал-сааркари, затем басала-ан. Теперь кадан."

Тал-кадан. Кажется, так было всегда. Кажется, не было слепоты и неверия, в которых топили внешняя хрупкость и женское тело. А ведь потребовалось почти полвека,чтоб он смог увидеть в странной басре кадан.

- Ты никогда не хотел положить голову за кого-то не по приказу, а потому, что он тебе дорог?

"...Или потому,что нет возможности быть с ним,а жить без - невозможно." Он знает, почему Сьерра спрашивает. Она полюбила человека...нет, не просто человека, а тупого и ленивого бас, который по стечению обстоятельств оказался правителем страны кабетари. В этой стране дикие законы...по одному из них, такие маленькие и сильные тал-кадан, как Сьерра, не могут быть женщинами королей "официально". А не официально - это почти грязь, почти рабство, почти бесправие. Кун не признает рабство. И Кун не признает королей.

Сьерра тоже. Она, также как и ее собеседник, не понимает почему все должно быть так сложно и так глупо. Долийка похожа на кунари еще и тем, что знает - выбора нет. Точнее...есть тот, который она не примет и тот, который неизбежен. Меравас талан.

- Да.

Сьерра смотрит удивленно. Кажется, она не ожидала, что он ответит утвердительно, ведь ничто в нем к этому не располагает. А может, она вообще не ожидала,что он ответит, и спрашивала только потому,что ей хотелось высказать свою боль. Не важно перед кем...

-Тебе тяжело, кадан.

Не вопрос, а утверждение. Эльфийка смотрит грустно, и понимает, что он знает все. Возможно, остаются какие-то тайны, какие-то недомолвки, но ее вопросы все разъясняют и ему становиться ясно - скоро битва, в которой она собирается пасть, потому что избрала смерть позору.

- Морриган ушла, - тихо говорит Сьерра, снова вглядываясь в тлеющие в камине угольки, - я не знаю правильно ли я сделала, что отпустила ее. Она предлагала мне...жизнь. И...вечное клеймо.

- Это был твой выбор, кадан. Я не могу его оспаривать, - в душе он согласен с ней. Он и сам думал о том,чтобы эта битва стала его последней. Потому что смотреть перед собой и не видеть больше светящегося на солнце золота волос и темную даль глаз... это как отречься от веры.

- Спасибо, - она улыбается,сложной улыбкой,собранной из кусочков чувств. Каждое из них ему понятно, хотя для большинства в его языке нет даже названий.

- Меравас.

Сьерра кивает. Она не поняла слова.Но суть ей ясна. Не зная как попрощаться, она осторожно сжимает его руку с благодарностью, прежде чем взбежать по лестнице в свои комнаты. Руки у нее такие же сильные, как дух, что прячется в кукольном теле.

В этот момент он опять боится признаться себе в том,что хочет обнять ее и...изменить вере. Потому что сделать тот выбор, который предписывает Кун слишком тяжело.

В этот момент он снова думает о том, что изменился глубоко, неотвратимо. Так,что теперь все вокруг выглядит совсем иначе, хоть и смотрит он на прежние равнины, леса и города... так, что теперь видит в них нечто иное. Нечто из чужих глаз.

***

- Глупость, - Сьерра смотрит на седого старика непонимающе и растерянно. С того вечера прошло несколько долгих и мучительных дней, за время которых все поменялось. Ее надежды умереть не увенчались успехом, хотя он сам видел, как она искала смерти. Нашел ее другой. Смерть нашел бас.

- Леди Махариель, - скорбным голосом отвечает Сьерре старик, - весь Ферелден благодарен вам и падшим под вашим началом героям. И вам, и Алистеру пожаловано звание Героев Ферелдена, но прошу вас, сейчас не время...

- Глупец!- резко отвечает Сьерра. В ее темных глазах полыхает гнев, а руки с силой сжимают лук - она обвиняет в глупости вовсе не старика, а того, кто уже не ответит. Впрочем, то что ей больно, теряется за светящимся осознанием в глазах - гораздо больше смерти ее волнует собственная слепота. Она впервые за все это время понимает, что растрачивалась напрасно, и чье-то праздное желание совершить "героический поступок" лишило все ее действия смысла. Король, который не желал быть королем, пал потому, что ему было страшно. Тал-кадан, которая достойна была славы посмертно, осталась потому, что ей не дали совершить свое предназначение.

- Леди Махариель...

Она уходит, быстро и порывисто, не оборачиваясь. В каждом ее движение разочарование. Он, и весь ее отряд уходит следом из дворца на улицу, под дождь, где готовиться церемония погребения.

- Фен'Харел!..Как же это глупо! Ничего не понимала... - восклицает эльфийка, поднимая голову и подставляя свое лицо ненавязчивым, осторожным каплям. Он подходит ближе, своим молчаливым присутствием поддерживая. Где-то сзади спутники Сьерры обсуждают, какой странный у этой истории вышел финал.

Она стоит, недвижимая, долго, затем будто просыпается и замечает его.

- Стэн.

- Да, кадан?

- Ты уходишь теперь, - не вопрос, а утверждение. Ему кажется - где-то он уже слышал подобное.

- Да.

- Туда, где все на своих местах. Туда, где никто не претендует на чужое, - с горечью и нажимом выговаривает эльфийка, прикрывая глаза. У нее длинные пушистые ресницы, на которых застывают прозрачными шариками свежие капли.

Он вздыхает, собираясь с мыслями. Пожалуй,сейчас он должен сказать то, что должно было сорваться с губ при их первой встрече, когда все было куда проще, и ей не пришло бы в голову согласиться от безысходности.

- Пойдем со мной.

Сьерра горько усмехается.

- Я женщина, - она удивляет его ответом, напоминая о том, о чем он думал слишком часто.

- Ты Куноран Вель. Никто не будет винить тебя в том, что ты женщина.

- Я хочу поехать, - вздыхает она и ему почему-то больно. Согласие не правильное, не осмысленное. Но тут она еще раз удивляет его, - Если ты хочешь,чтоб я поехала.

Она улыбается, странной улыбкой, в ней теперь ничего не понятно. Ясно только, что она теперь что-то осознала, что-то очень важное. И будто пелена сползла с удивительных темных глаз.

- Только если ты хочешь, - повторяет она.

Он должен ответить "Это твой выбор, кадан. Я не могу его оспаривать" но не может. В голове возникают четкие воспоминания того разговора у затухающего камина и он отвечает:

- Хочу.

- Меравас, - с облегчением вздыхает Сьерра и вместо того,чтоб сжать его руку, как всегда, прижимается в болезненном объятии.

@темы: фэнтези, творчество, рассказы, размышления, Стэн, завывание, Махариель, Dragon Age, записки сумасшедшего, романс

---

О!Таинственный анон!!!!Я люблю тебя и восхваляю!!Ты оставил заявки!!

@темы: глупости, ГНОМЫ, Mass Effect, Dragon Age, записки сумасшедшего

---

Знакомство

Альтернативная версия знакомства Варрика и Вейл Хоук.



- Ну, вот он я, - с легкой долей ироничного недовольства протянул привалившийся к дверному косяку светловолосый гном с лукавым взглядом и массивным арбалетом за плечом.

- Ага, прохиндей, мы уже и не ждали, - ответил раздраженно предмет его обращения, и это был еще одни коротышка, авантажно восседающий за старинным письменным столом в дорогой комнате, украшенной вычурной символикой одного из Домов Наземников.

Оба гнома были похожи друг на друга. Как братья.

Собственно, это и были братья. Тетрасы.

Стоящий на пороге гном был немного моложе того, что деловито перебирал бумаги на столе в своем кабинете. Нет, не просто моложе – моложе и приятнее. У него были мягкие карие глаза, и плутовская улыбка, плавающая по широкому лицу с увесистой челюстью, к которой прилагалась легкая небритость. Также этому Тетрасу была присуща нарочитая небрежность в одежде, подчеркнутая щегольским вкусом и экстравагантными дополнениями в виде нескольких золотых серег в ухе и уже упомянутого несусветного странного арбалета на ремне за спиной. В общем и целом впечатление этот коротышка производил довольно располагающее, можно даже сказать «мгновенно околдовывающее харизмой».

Его брат, старший брат, такими достоинствами, естественно, не обладал. Как говорит одна старая гномья пословица «первый идол всегда недорезан», этот старший Тетрас был явно типичным первым идолом. Хотя, внешне это никак не проявлялось – он был вполне себе настоящим гномом, с бородой, броней, дурным характером и практичной скупостью… Но где-то в глубине его черепной коробки таился разум, куда более слабый и неразвитый в сравнении со второй «поделкой» его родителей. Этот факт даже отражался в его пронзительно-голубых глазах, настораживающих своей неприкрытой неприязнью ко всему материально несущественному, что его окружало. И, однако же, это никак не влияло на устоявшиеся веками в гномьих семьях субординацию и права наследования – именно этот брат считался главным, по возрасту, толщине бычьей шеи, способной выдерживать его рев и демонической деловой хватке. Да, деловой хватки у него было полные карманы, и это окупало некоторое невежество гнома, превращая недостаток всего лишь в неосознанное пренебрежение.

И при таком раскладе младший Тетрас, который в отличие от братца не имел никаких конкретных наследственных богатств, излишней любви к наживе и какой-нибудь конкретной работы считался…балбесом? Именно! Последним наговым лоботрясом, если выражаться словами давно почившего дедушки Терренса Тетраса.

А отсюда следовал логичный вывод – старший Тетрас, как наиболее разумный и ответственный частенько приглядывал за братом, устраивал ему взбучку или же пытался направить на путь истинный предлагая….работенку.

Вот как в этот раз, когда младший был буквально пригнан на ковер к братцу, с загадочной целью «Посмотреть, что нормальные гномы делают на досуге».

- Есть у меня как раз для тебя работенка, братец, проходи, - крякнул старший Тетрас, усердно копаясь в своих бумагах. Коротышка у дверей неопределённо повел плечами, оставаясь на своем месте.

- Знаешь, тебе ведь не обязательно было вызывать меня сюда, Бартранд, - пробубнил он, окидывая помещение долгим взглядом и задерживаясь на фамильных знаках отличий, - не люблю этот дом.

- Предлагаешь мне тащиться через весь город в этот твой кабак? Или вытаскивать из очередной койки? Я что, похож на твою няньку? – с усмешкой выдавал вопрос за вопросом старший Тетрас, но так и не дождавшись ответа ни на один из них продолжил, - твои детские опаски меня мало волнуют, Варрик. Сказано – здесь, значит здесь.

- Ты бы еще время обозначил «чтоб до 9-ти был дома», а то меня гнетет это упущение, - сыронизировал младший Тетрас, тыкаясь носком сапога в каменную балку порога, - может ты и не нянька, но парни что отправляют твои «приглашения», похожи на одержимые шкафы, желающие завернуть меня в пеленку и принести в люльке.

- Главное, что им удается вытащить твою задницу из казенных домов, - пожал плечами Бартранд, - подчеркиваю, главное.

- Мне не нравиться этот дом. Его бы продать, - настойчиво повторил Варрик.

- Успеется. Надо сначала найти другую базу для кучи слуг и живности, прежде чем удовлетворить твои ребяческие просьбы… Не могу же я со всем кланом официально переселиться в твои эти замусоленные трущобы.

- Что-то я особо не заметил у тебя особого отвращения, когда в прошлый четверг выпивал в этих «замусоленных трущобах», - подразнил Варрик, - или ты только одним своим присутствием избавил «Висельник» от пивных демонов? Надо же, не знал что у тебя дар…

- Успокойся, я и глотнул-то этого отравленного пойла, чтоб не уронить честь семьи. Но жить-то я там в жизни не соберусь! И тебе горячо советую свернуть оттуда свои биваки и возвращаться – еще подхватишь какую-нибудь заразу, нагов хрен потом излечишься…

-Ну, ничего дурнее дворфочки я там пока не подхватывал, - парировал Варрик с задумчивой улыбкой на лице и мило добавил, - скорее я здесь заражусь твоим слабоумием.

- Лучше помолчи, братец, - предостерег старший Тетрас, с кривой ухмылкой, - в этом доме нельзя ссориться, насколько ты помнишь.

Варрик тут же сник и нахмурился на последнюю реплику брата.

Оба помолчали, каждый подумал о своем. Бартранд – где бы прикупить дом получше фамильного имения, Варрик – как бы сделать так, чтоб в комнате родителей перестало веять могильным холодом.

Наконец Бартранд, закончив возню с бумажками и с торжественным видом встал из-за стола, поворачиваясь к брату. Варрик недоверчиво осмотрел его от макушки до пяток.

- Ты еще сильнее усел в размерах, - критически заметил младший Тетрас, прозрачно намекая на еще одну из гномьих поговорок «жадность клонит к земле тяжелыми карманами». Бартранд фыркнул, хлопнув себя по поясу, полному всевозможных мешочков и отделений.

- Это называется «приобретать вес в обществе», братишка, - пояснил он и, предупреждая очередную остроту младшего по этому поводу, продолжил, - сам-то ты не очень похож на нормального Тетраса.

- Напомни это нашему дедуле. Я, по крайней мере, не ношу перья в голове и не называю нагов на тарелке «Шпионами Каменных Духов», - огрызнулся Варрик.

- Посмотрим на тебя лет этак через восемьдесят, - крякнул Бартранд, гадливо улыбаясь, - к тому же, ты хорошо начал. У тебя есть уже арбалет с именем, скоро и наги приобретут какое-нибудь пафосное название.

- Например «Бартрандики»? – недовольно проворчал Варрик, непроизвольно касаясь пальцами арбалета за плечом с виноватым видом. «Бьянка, не слушай его…»

- Например «Болтливые Младшие Братья»! Кончай этот цирк, я тебя вызвал не для того, чтоб следить за твоими успехами в красноречии. У меня к тебе работа, Варрик, ясно?

- Ну, вот он я, приказывай злостный владелец Жезла Управления, - вздохнул младший Тетрас и словив очередной раздраженный зырк брата замер в ожидании, с преувеличенно тяжким вздохом.

- Так-то, - Бартранд прокашлялся и начал, - Итак, братец. Твои мелкие заработки по пивнушкам и любовь к распусканию слухов мне в этом деле мало пригодятся, гораздо больше подойдет авторитет в голосе и умение выглядеть убедительно. Вообще-то я мог бы отправить кого-то из своих парней, или даже сходить самому, но ты слишком уж увлекаешься праздной глупостью, и я решил что немного реальной работы тебе не повредит…может ты, наконец, прекратишь страдать словоплюйством и перейдешь к чему-то более весомому…

- Ближе к делу, Бартранд, у меня на вечер есть планы, - поторопил Варрик, слегка прищуриваясь, - твое отношение к моей деятельности я понял, собственно, уже давно. Жаль ты не учитываешь того факта, что большую часть своих собственных деловых связей приобрел после того, как я обработал их «по пивнушкам».

- Ой, так может мы еще и припишем себе идею создания экспедиции на Глубинные Тропы? И разработки планов и наем работников, и траты на сборы? – просюсюкал Бартранд. Варрик еще больше прищурился:

- Напомни мне, кого из нас двоих больше тянет к земле грузом собственной жадности, аж до того, что он готов туда зарыться? Естественно, тебя, я себе таких «заслуг» не приписываю…

- И почему с тобой всегда минутный разговор превращается в такой фарс? – осклабился Бартранд, закатывая глаза, - закрой рот и держи уже вот это.

Варрик закрыл рот, принимая из рук брата несколько запечатанных свитков с гербовой гравировкой на воске. После этого он получил на руку еще и кольцо печатку, которым эти свитки были скреплены.

- И что тут у нас? Предлагаешь мне разжечь камин и пофартить перед друзьями в новом перстне? – саркастически протянул Варрик, разглядывая свою поклажу.

- Предлагаю тебе окончательно заткнуться, и с этими купчими сходить в порт, забрать инвентарь для экспедиции. Заказ там ждет уже пол дня…а кольцо продай.

- Продать? – удивленно переспросил Варрик, - что нам теперь вообще не расплатиться за товар деньгами?

- Деньги нужно беречь, и кстати – эти складские проныры будут требовать дополнительной оплаты… ты должен отдать только два золотых и послать их к черту. Оставшееся принесешь сюда, - разъяснил Бартранд, особо тщательно выговаривая «только два». Варрик вздохнул:

- А мне, на карманные расходы?

- Разберемся с этим, когда вернешься, - уклончиво ответил Бартранд и добавил, - мои ребятки ждут тебя на выходе, они помогут с переноской груза. И, вот еще что, Варрик.

Младший Тетрас закинул кольцо-печатку в карман со скорбным видом и поднял удивленный взгляд на брата:

- Что, «будь осторожен, переходи дорогу там, где телеги не смогут задавить твое обворожительное тело»?

- Не будь идиотом, Варрик, - поправил Бартранд, с тенью раздражения на лице, что в его устах означало примерно «не будь собой».

***

Слегка раздраженный и бурчащий себе под нос нечто нелицеприятное Варрик Тетрас шел вдоль по улице, в компании нескольких крупногабаритных наемников своего брата, вооруженных до зубов, и нескольких слуг гномьей принадлежности, с каменными масками на лице. Ощущение того, что он глава всей этой устрашающей процессии не поднимало ему настроение, а только усугубляло тихо ворчание.

В нескольких кварталах от порта Тетрас набрел на ювелирную лавку. Там постарался выторговать за фамильное кольцо, как можно более крупную сумму, убеждая себя, что это не он продает перстень, а Бартранд. Хотя, он не очень трепетно относился к клановой атрибутике, но все же не стремился расстаться с ней. Было в этом что-то неправильное. Что-то сродни предательству.

Вступив на территорию порта он пару раз с любопытством разглядывал проходящих мимо разукрашенных великанов кунари, пару раз просто здоровался со знакомыми и пару раз задумывался, а зачем он вообще взялся за эту работу. Она ведь настолько скучна, что даже нечем приукрасить – и третьесортной байки из нее не сделаешь. А так как главным своим заработком гном считал именно составление в трактирах захватывающих рассказов, на основе отдаленно-реальных событий…то все это дело его печалило, и он собирался покончить с ним как можно скорее.

Уже на подходе к нужным складам он отчаялся получить какое-нибудь приключение, и даже решил воображать себе, что за ним идут по следу какие-то тайные недоброжелатели. «Нет возможности испытать приключение, придумай его сам» разочарованно думал он. В уме он уже представлял бой в обшарпанном закоулке с фамильными врагами Дома Тетрасов и всевозможные невозможности вплетались по ходу дела в надуманный сюжет его будущей истории, как вдруг…

Бух!

Он пошатнулся от резкой боли в черепе, двое громил сзади тут же его подхватили. Что-то стукнуло его по голове! Варрик испуганно проморгался, чувствуя, как что-то липкое и скользкое сползает по его затылку за шиворот. Кто-то из громил сказал «Уу», и гном, с внезапно проснувшимся любопытством потрудился посмотреть на земле, чем же его ударили. Он обнаружил, что любуется внутренностями чьего-то ночного горшка, разбившегося в дребезги на мостовой.

- Панталоны Андрасте! – выругался гном, поднимая голову вверх, с твердым намереньем разглядеть, кто это там такой умный разбрасывается из окна столь ценными предметами обихода, и стараясь не думать, что именно течет у него по спине. Наемники Бартранда тоже подняли головы, и одного из них тут же стукнуло очередным горшком, на этот раз цветочным.

«Повезло же гаду!» - кисло подумал Варрик. Он как раз заметил в узком окне над собой ухмыляющееся лицо какого-то грязного человеческого мальчишки. Руки непроизвольно потянулись к арбалету, гном отлично понимал, что парень сделал это специально.

- Эй! Ты совсем ошалел!? – прокричал Варрик, задрав голову и наставив арбалет на окно. Ответом ему было резкое и рваное хихиканье, напоминающее лай собаки.

- Глупые пузатые коротышки! – звонко сказал чей-то маленький демоненок. В этот раз из окна полетело ведро. Оно удачно приземлилось на голову одному из слуг Бартранда, и если б не злость на обидчика Варрик бы даже оценил весь юмор ситуации.

А так он выкрикнул:

- А ну вылезай, мать косого гарлока! Вылезай, наглец!

Гном был уверен в двух вещах – 1 – мальчишка страдает какой-то странной разновидностью ненависти к окружающим, 2 – он ни за что не вылезет. Поэтому он кивнул дрожащим от злости наемникам и те кинулись искать вход в тот дом, в котором спрятался маленький проказник.

Какого же было его удивление, когда чумазая голова ребенка появилась в окне снова, а затем и все крепкое худенькое тельце, пока он вылезал на карниз. Парень был одет в явно чужие обноски, они были ему большеваты и трепались на ветру, грозя послужить причиной, по которой мальчишка свалиться с немалой высоты. Возможно где-то в глубине души Варрику стало жаль этого мелкого стервеца, но где-то так глубоко, что прицеливаясь арбалетом он даже усмехался.

- Не двигайся, ненормальный! Сейчас тебя оттуда снимут и зададут хорошую порку…

- Еще чего, мерзкий гном! – гневно воскликнул мальчишка, расправляя плечи, - сначала поймайте меня, недоростки.

И с этими словами, пацан побежал по карнизу, ловко и быстро, как, казалось, сделать было почти невозможно.

Мысленно восхищаясь безрассудству чумазого, Варрик, да и вся его свита, в основном состоявшая из оскорбленных гномов, побежали за ним. Тетрас держал его на прицеле всего несколько минут, затем потерял из виду за углом, где карниз переходил в крышу более приземистого дома, соединявшегося досками и бельевыми веревками с несколькими другими, уводящими на соседнюю улицу. Пара особенно обидчивых гномов с руганью кинулись в первый приглянувшийся проулок, откуда, как им показалось, доносился характерный смех.

Варрик подумал, что этот издевательский гогот раздавался отовсюду, и постоял, ожидая очередной нападки. Он был почему-то уверен, что странный мальчишка на достигнутом не остановиться, и оказался прав.

Через пару мгновений он увернулся от какой-то глиняной вазы, полетевшей из чужого окна. Чумазый мальчишка сидел на подоконнике и болтал ногами, с самым наглым видом.

- Когда я тебя достану, придется туго, парень… - предупредил Тетрас с невольным смешком. Он целился ребенку в плечико рубашки, чтоб не задеть такой ценный экземпляр ловкача-акробата. Парень, однако же, увернулся от болта, пронзившего стенку в нескольких сантиметрах от него, и снова расхохотался.

- Росточком не вышел, карапуз!

Он бросился бежать по крыше и перескочил на соседний дом, исчезнув из виду. Варрик и оставшиеся с ним слуги, как намагниченные, потянулись за ним. Еще через несколько проулков они все окончательно разбежались в разные стороны – казалось, проклятый мальчишка прыгал там и тут, просто мелькал перед глазами, подзадоривал, доводил до бешенства и кидался всяческими побрякушками из чужих домов.

Чем дальше заводил их парнишка в глубины портовых закоулков, тем веселее воспринимал ситуацию Варрик. Он сетовал на рутину? Пожалуйста, таких казусов с ним еще не случалось! Если вспомнить, как началась неожиданная встреча с чумазым наглецом и упомянуть о том, что теперь за Тетрасом летали стайкой жирные мухи… да, это было то приключение, которого ему так не хватало.

Остановившись отдышаться на очередном распутье Тетрас сообразил, что остался один. Откуда-то справа раздавались громкие крики очередной жертвы цветочного горшка и смех бесстыжего ребенка.

А потом, внезапно, парень выбежал из-за угла, сбив Варрика с ног. Оба упали и кувырком с оханьем покатились по мостовой. Руки у маленького обидчика были цепкие, как у Тевинтерский мартышек – Тетрас едва отодрал его со своей рубашки, откидывая в сторону. Мальчишка подпрыгнул мгновенно, сначала на четвереньки, потом на ноги. Вид у него был испуганный, а в больших серых глазах светилось нечто неподдельное и живое. Разобрать выражение было так же сложно, как различить черты демоненка, замазанные печной сажей и какой-то еще непонятной грязью. Весь он был складный, пружинистый, маленький, с короткими стоящими торчком черными патлами на голове. Озирался, как воришка.

Варрик еще не успел подняться, но уже направил на него свою Бьянку. Мальчишка замер, нервно подергивая руками – гном был слишком близко, чтобы промахнуться.

- Н-не стреляйте…

- Ага, уже не такой смелый!? – кряхтя, Варрик поднялся на обе ноги. Мальчишка был выше его только на голову, но при этом смотрел обиженно и свысока. Тетрас уже собрался прочитать ему лекцию, как вдруг…

Совершенно внезапно пацан заревел. В смысле, заплакал в голос и громко. Так по-детски и искренне, что Тетрас непроизвольно опустил оружие.

- Ну-ну… - растерянно попросил гном, - успокойся. Ты же мужчина…

Мальчик как-то неопределённо хрюкнул, захлебываясь в слезах.

- А-а вы-ы хоти-и-ите ме-е-ня убии-ить… - заявил он срывающимся девчачьим голосом. Варрик расхохотался:

- Это ты нас убить хотел, шельмец, так кидался! Что мы тебе сделали-то?

Парень посмотрел как-то странно, размазывая слезы по щекам. У него была светлая кожа под слоем грязи.

- Гномы, - вырвалось у него презрительное, совсем не срывающимся голосом и вслед за этим Варрик внезапно почувствовал, как какая-то невидимая сила снова отбросила его на землю. Запоздало он сообразил, что это не провидение Создателя и не какие-нибудь пакостные горшки, а магия. Настоящая человеческая магия, демон бы ее побрал!

Голова раскалывалась, будто об нее разбился еще один ночной горшок. Перед глазами все помутилось, видимо затылок гнома в очередной раз наткнулся на что-то твердое. В полубессознательном состоянии Варрик выкрикнул какое-то витьеватое ругательство, чувствуя, как чьи-то ловкие ручонки обчищают его карманы. Затем же, когда гном попытался воспротивиться, и поднялся на локте, на него накатила какая-то странная волна слабости, в очередной раз магического происхождения. Он плюхнулся на землю и потерял сознание, в последнюю секунду отчего-то думая, что это было не случайное приключение.

***

Его тряхнули за плечи. Раз, два, три…

- Мессир ТЕТРАС!!! – заорал кто-то ему в ухо. Варрик отмахнулся от орущего, смачно шлепнув ладонью по лицу.

- Прекрати ты, идиот! Что вы…где..? – он слегка осоловелыми глазами озирался. Над ним с озабоченными лицами столпился почти весь отряд его конвоиров. Вытряхивавший из гнома дух один из людей-наемников, отпустил Варрика после того как заметил, что тот активно приходит в себя.

Покряхтев, Тетрас поднялся на дрожащие ноги. "Магия, магия…вот же нагов сын этот мальчишка! Наверняка вор…" Гном похлопал себя по карманам и, прежде всего, понял, что пропал его вышитый тевинтерскими письменами эксклюзивный кошелек, потом сообразил что вместе с ним ушли пять золотых, вырученных за фамильный перстень и только потом уже с ужасом осознал, что пацан стащил его купчие.

- Ах, ты мелкий паршивец! Чтоб на тебя бронто сел!

- Мессир, мы же ничего такого не сделали… - промямлил один из громил Бартранда. Варрик зло покосился на них:

- Борода Создателя, вы то тут причем!? Поганец стащил у меня бумаги на груз!

Наемники переглянулись, виновато поводили руками и усердно повращали глазами, будто это могло помочь им найти пропавшего мальчика. Варрик раздраженно махнул рукой:

- Наверняка прохвост из Сообщества…нужно быстрее на склад. Где..?

В момент, когда он упомянул воровскую ассоциацию наемники опять как-то странно переглянулись и у Варрика возникло неприятное ощущение, даже гаже чем от липкого на спине, будто они знают больше, чем он.

- Рядом с Вудроу, шестой… - с небольшой заминкой ответил один из громил.

- Да знаю я! Пойдемте на склад, - безапелляционно заявил Тетрас. Внутри у него как-то все неприятненько сжималось. Во-первых, он страшно попался какому-то малолетнему хулигану, и даже столкновение с магией его не оправдывало, нужно было быть готовым ко всему, а не расслабляться из-за слез сопляка. Во-вторых, Варрик Тетрас как и все Тетрасы не верил в такие совпадения – он остался один на один с каким-то непонятным провокатором, не рассчитал силы, потерял купчие, и теперь наемнички за его спиной бросали друг другу подозрительные взгляды….что-то в этом деле было нечисто.

***

Склад выглядел осиротевшим. Причем в первых попавшихся комнатах отсутствовали не только портовые рабочие, но и груз. Все это было неправильно и настораживающе, теперь Варрик уже не сомневался, что во всем этом деле было замешано Сообщество.

Только все оказалось совсем не так, как он себе представлял.

Пройдя глубже в помещения склада Тетрас различил приглушенные голоса, и приказал своим сопроводителям быть потише. Беззвучно шикнув на них, гном на цыпочках прошагал вперед и заняв удобную наблюдательную позицию за одним из ящиков стал смотреть, что же там все-таки происходило.

Первым делом он увидел мальчишку. Того же грязного наглого мальчишку, только теперь у него была компания – несколько одноликих эльфов и хмурый бугай в потертой стальной броне. Именно у бугая в руках были купчие и именно он с видом Дворцовского Сенешаля показывал документы двум сомнительного вида ханыгам, которые, судя по всему, являлись складскими рабочими.

Сделка уже заканчивалась, к моменту, когда Варрик пришел на нее поглазеть. На фоне договаривающихся сторон уже маячили грузчики, куда-то утаскивающие последние коробки. Тетрас недовольно хмыкнул, оглядывая все это действо, и чуть не поперхнулся, когда увидел, как чумазый пацан расплачивается с рабочими двумя золотыми из его, Варрика, кошелька. Это уже было выше всех похвал…то есть, выше всех возможных границ наглости!

Также считали и рабочие. Они начали возмущаться по поводу маленькой оплаты, грязный мальчишка фырчал и язвил в ответ. Надо сказать, голосок у него был необычайно подходящий для такого дела, тонкий и звонкий, еще не сломавшийся.

Варрик решил, что это то самое время, чтоб вмешаться:

- Правильно господа, - он вылез из-за ящика с дружественной улыбкой и махнул своей компании, - таким нахалам, как эти, нужно непременно отказывать!

Хмурый бугай одарил Тетраса неописуемо пренебрежительным взглядом.

- Кто это? – спросил он у своего чумазого напарника. Тот фыркнул:

- Маленький гномик, внимательный ты мой.

- А с ним кто тогда? Плюшевые наги? - огрызнулся бугай, глядя, как позади Варрика вырастают один за другим угрожающие хари Бартрандовых громил.

- Пфф…успокойся, Карвер, и спрячься за моей широкой спиной, - фыркнул маленький грязнуля, резко взмахивая руками. В них откуда-то появилась кривая деревяшка и…

И тут началось.

Варрик ожидал магии, но не думал, что все будет так прямо и быстро. С потолка посыпались огненные шары, складские рабочие с криками разбежались в стороны, все вокруг быстренько заволокло дымом и гарью. Задним умом Тетрас успел помыслить, что причина неумытого лица парнишки была обнаружена, и, кашляя от неприятного поскрябывания в горле, закричал:

- Ну, ловите же их! Они сейчас уйдут!

Наемники и слуги бросились искать в разгорающемся пламени эльфов и бугая с мальчишкой. Трое из них тут же полегло под стрелами, остальные, более удачливые схватили кого-то. В общем хаосе до них не сразу дошло, что истошно вопящий в их руках человек – один из портовых грущиков.

Уже без особой надежды глядя на разгорающееся пламя, Тетрас невольно улыбнулся.

- Тушите огонь, остолопы, тут сейчас все погорит!

Этот приказ его был исполнен куда лучше, чем прежний и среди затухающих костерков Варрику удалось разглядеть абсолютно подчищенный склад без намека на заказ Бартранда. Да, наверное, братец будет рвать и метать.

Еще больше развеселила Тетраса внезапная находка в одной из старых бочек в дальнем конце склада во время безнадежных поисков таинственных воров.

На дне лежал его бархатный кошель с тремя золотыми. Возможно, грязнуля просто решил от него избавиться, чтоб потом нельзя было вычислить…но он оставил деньги. Это что-то значило.

Что-то, что говорило Тетрасу – на сём история далеко не закончилась.

***

- Бартранд, объясни-ка мне, почему за твоим простым «инвентарем» охотиться Сообщество!? – поинтересовался Варрик прямо с порога.

Старший брат его, занимавшийся в это время тем, что ковырялся в платяном шкафу, с полным непониманием уставился на Варрика.

- Что за чушь ты несешь, братец? – осторожно и с долей опасения за разум брата спросил Бартранд.

- Это не чушь, дорогой мой, это чистая правда. Мы с твоими ребятами подверглись… - Варрик обдумал, как бы описать нападение чумазого мальчишки не уронив при этом свое достоинство, - атаке Сообщества, у меня украли купчие! И потом нас опередили! У Сообщества были с собой даже маги, и мне крайне интересно, что же такого было в тех ящиках что ты…

- Стой! Это не могло быть Сообщество! Это полнейшая бредятина, - грубо прервал Бартранд.

- Это почему?

- Это потому, что они бы не стали красть сами у себя! Это же совсем бессмыслица…хотя, погоди, деньги, они забрали у тебя все деньги? Варрик, ты болван! – старший Тетрас говорил так быстро, что младший не успел вставить ни слова. Но успел осмыслить сказанное братцем и очень недовольно нахмуриться.

- Так, ну-ка еще раз. Я все правильно расслышал? У тебя была сделка с…Сообществом? И я по-твоему болван?

- Что с деньгами? – Бартранд оставил без внимания догадки брата, выпытывая главную информацию.

- Эти…воры, те, кто обокрал нас, заплатили двумя золотыми из наших денег и отдали все остальное, - в некотором замешательстве ответил Варрик, пытаясь понять, кто же тогда были эти воры, если не Сообщество.

- Отдали? – пораженно повторил Бартранд. Он тоже ничего не понимал.

- У тебя нет идей, кто это мог быть?

- Я не знаю…не знаю. Демон, они же все равно нас облапошили, заплатили нашими же деньгами…

- Ты точно не знаешь? – прищурился Варрик. Бартранд задумался. Когда вопрос стоял о деньгах, пусть даже о двух монетах, старший Тетрас соображал очень быстро.

- Это могли быть… контрабандисты. Атенриль и ее служки. Там были эльфы?

- Были…всякие странные субъекты, и эти тоже, - не стал вдаваться в подробности Варрик, - и почему интересно контрабандисты устроили весь этот цирк?

- Ну, наверное, потому, что Сообщество выкрало у них этот груз, - нехотя признался Бартранд, задумчиво почесывая бороду.

- Так-так, значит, это был дважды ворованный товар! Бартранд!

- Успокойся, мамочка. Нам надо только договориться с Атенриль, - пробухтел старший Тетрас, озабоченно шаря по карманам, - с контрабандистами договориться куда труднее знаешь ли, даже о простом инвентаре, вот я и решил, что если Сообщество заберет немного их добра…

- Не будь идиотом, Бартранд, - тихо и зло сказал Варрик, это Сообщество. С ними нельзя связываться.

- Если мы такими темпами будем терять золото, то мы и с нищими шестерками связаться не сможем, - огрызнулся Бартранд. Варрик покачал головой и развернулся на каблуках.

- И куда это ты? В свою табакерку?

- Будь уверен, в этот дом я больше не ногой. И если в следующий раз тебе придет в голову вызывать меня на «работенку» будь добр, разъяснить сначала, где и с кем ты ее обстряпал! И ищи нормальных наемников, а то понабрал демон знает кого. Они и работать-то толком не умеют.. - младший Тетрас уже спускался по лестнице.

- Какие мы брезгливые… будто у тебя есть целый штатный набор толковых парней! - крикнул Бартранд ему в след и, немного поворчав себе под нос, стал дальше копаться в платяном шкафу.

А Варрик буркнул себе под нос, выходя через парадные двери:

- Может и есть, братец, может и есть.

***

- Атенриль! Ты сегодня отлично выглядишь! – Варрик сиял улыбкой, которая могла очаровать и Архидемона. Эльфийка-контрабандистка оглядела его долгим придирчивым, но совсем не враждебным взглядом.

- Варрик. Тетрас, - фамилию она произнесла без особой любви, - что ж, ты тоже не плохо. Зачем пожаловал?

С этими словами эльфийка окинула взглядом замусоленный портовый паб, в котором часто ошивались ее ребята. Варрик сделал то же самое, ища глазами в толпе знакомые фигуры.

- Я пришел извиниться, - театрально произнес гном после осмотра заведения, - за брата. Он у меня не знает, от каких приятных знакомств отказывается, брезгуя с вами работать.

- Да уж, - протянула Атенриль. По ее спокойному лицу и голосу нельзя было определить, о чем она размышляла в тот момент – то ли хотела поставить выпить, то ли собиралась выкинуть за дверь.

- Не откажешь мне в компании? Выпьем эля? Я помимо всего прочего хотел с тобой поговорить.

- Со мной? Поговорить? Тетрас, ты меня настораживаешь, - холодно произнесла эльфийка, но все же уселась за столик с гномом и охотно взялась за выпивку, когда принесли его заказ.

- Не нужно думать, дорогая, что я такой же ублюдок как мой братейник, - просто ответил Тетрас, - я ценю людей не за набитые карманы, а за полезные умения или…хм…красивые глаза.

- Ой, заткнись сразу, ладно? Это мы уже проходили, - рассмеялась Атенриль, и Варрик позволил себе расслабиться. Контрабандистка смеялась редко, только когда все ей импонировало. У него, Тетраса, было однажды случай изучить ее привычки…

- Так чего тебе нужно, Варрик?

Гном открыл рот и закрыл. Он сидел лицом к общему залу, Атенриль – спиной. И как раз за ней он заметил своих недавних знакомых, окончательно подтверждая теорию Бартранда о контрабандистах - хмурый бугай, на этот раз в старой безрукавке, демонстрирующей литые мышцы и его маленький компаньон. Нет…компаньонка.

Это открытие было для Варрика столь неожиданным, что он даже икнул от удивления. Чумазый мальчишка (а по всем параметрам роста, сложения и шевелюры, это был он) оказался низенькой молодой женщиной, о чем явственно говорили мягкие линии облигающей мантии и миловидные черты лица. И что это было за лицо! Мордашка, а не лицо, чрезвычайно приятная мордашка с живыми серыми глазами, в которых теперь явственно читался…азарт.

- Бьянка… - растерялся гном. Ему на секунду показалось, что он видел уже эту женщину очень давно и очень хорошо ее знал. Но…лишь на секунду. В следующее мгновенье гном понял, что не просто обознался, а глубоко ошибся с ощущениями – это была совсем другая женщина, такая же яркая, но другая. Это, однако, не помешало ей приковать его взгляд к себе и вызвать почти забытое ощущение радости.

- И куда это ты пялишься? – Атенриль заглянула через плечо, прослеживая взгляд Тетраса, - аа…любуешься Хоук? А она ничего, правда? Для человека очень даже ничего, способная. Ты уже слышал о ней, наверняка, ведь у тебя хорошая агентура.

- Хоук, - выговорил Варрик с удивлением, пробуя на зубок характерную фамилию ферелденки, - в смысле, та самая Вейл Хоук, беженка с Юга? Которая убила огра и наделала кучу всяких пакостей на побережье с твоими ребятами и бла-бла? Ты, наверное, шутишь.

- Да нет, - пожала плечами Атенриль и залпом опустошила свою кружку с элем, - не шучу. Очень полезная девочка. У нее много талантов…хм, ты почему прячешься?

Варрик как раз сдвинулся с места и пригнулся за столом, когда взгляд Хоук заскользил в его сторону. Атенриль усмехнулась, и заметила:

- Она уже не смотрит. Вижу, вы уже знакомы. Странная у нее нелюбовь к гномам, я тебе сочувствую, если пришлось терпеть от нее что-то неприятное. С этим я ничего не могу поделать…

- Да, в последний раз мы…немного повздорили, - ответил Тетрас из-под стола. Вылез он медленно и осторожно, как гарлок-разведчик и заговорил деловым тоном:

- Так она на тебя работает? И…как давно? Я слышал, она должна отработать год.

- Правильно слышал. Ей осталось неделя, - последнюю фразу Атенриль сказала с какой-то грустью, - а потом она сможет, наконец, вырваться. Ей уж очень хочется, не любит когда ею командуют. Так ты о Хоук хотел поговорить?

-Э… нет, - гном усиленно покачал головой, - просто к слову пришлось. Последний вопрос не по теме и перехожу к основному блюду, что это за мужик с ней?

- Ее младший брат, - насмешливо вымолвила Атенриль, - семейное сходство прослеживается, правда? Когда я спрашивала у них, почему так не сходятся габариты, Хоук заявила, что у них по линии отца был дядя-великан…

- Младший брат? Младший, да? Мы об одном и том же человеке говорим?

- Он много упражняется с мечом, - вздохнула Атенриль. Варрик недоверчиво фыркнул.

- Ну, ладно, допустим. Семейное сходство не главное…так о чем бишь я? Пришел-то я не за этим…

Тетрас замолчал, собираясь с мыслями. Где-то в зале раздался знакомый рваный смех Вейл Хоук.

- И? - подтолкнула Атенриль. Варрик снова очаровательно улыбнулся, включаясь в реальность, и сделал едва заметное движение рукой к эльфийке напротив. Контрабандистка спрятала золотую монетку в корсет и заметно подобрела.

- Я тебя не тороплю, дружище, - расцвела она. Варрик задумчиво постучал пальцами по столу:

- Ты что-нибудь слышала о собирающейся экспедиции на Глубинные Тропы? Нет? Знаешь, я был бы тебе крайне признателен, если б эта новость распространилась и в ваших кругах. Особенно среди тех, кому нужна новая работа…мы ведь поняли друг друга, дорогая?

***

Разъяренная Вейл Хоук только что посетившая Бартранда, и, как и следовало ожидать, получившая отказ на участие в экспедиции, шла по улице, рявкая на проходящих мимо разодетых богатеев. Следом за ней шагал ее хмурый братец и что-то выговаривал, и оба они были слишком заняты перебранкой, чтоб заметить как какой-то рыжий парнишка, толкнув Вейл в плечо, незаметно снял у нее кошелек.

Варрик внимательно следил за ней. У нее была странная походка, порывистая, но приятная. Это как бы, в общем, ее характеризовало.

«Правильно, все правильно» удовлетворенно подумал Тетрас, когда Хоук оглянулась, поняв, что ее обокрали. Она побежала вслед за рыжиком, с таким видом, будто готова оторвать ему руки вместе с кошельком.

Когда воришка пробегал в нужном месте Тетрас выстрелил.

- Эй! – удивленно воскликнула Хоук, остановившись в нескольких метрах от пригвожденного к стенке рыжика. Варрик подошел к нему, вытаскивая болт и забирая чужой кошель:

- Знавал я одного парня, которому нужно было лишь улыбнуться и все добро исчезало из карманов…Тебе до него далеко, - дружелюбным тоном и так, чтоб Хоуки слышали, проговорил гном, подмигивая вору, и добавил в удачный момент, - хотя в перспективе актерские подмостки. Обращайся если надо ко мне и не связывайся с Сообществом.

Еще один золотой, его, Тетраса золотой, перекочевал в карман человеку, устраивавшему ему удачное знакомство с Вейл. Они уже были знакомы, но тот вариант Варрику мало нравился, и он предпочитал нечто более благородное.

Отпуская рыжего он перекинул кошель из руки в руку и направился к Вейл. Приняв кошелек, она нахмурилась, изгибая выразительные брови, так будто не могла поверить, что гном способен выпустить из рук даже самые мелкие деньги.

- Зачем отпустил его, гном? – с досадой спросила женщина, наконец, критически оглядывая Тетраса, - погоди-ка… я тебя знаю? Вы все на одно лицо…

- Меня знают многие, - улыбнулся Варрик, - и я знаю многих, а если точнее, тех, кого нужно знать. Варрик Тетрас к вашим услугам, монна Хоук.

- Тетрас? – выплюнула Хоук с насмешкой, - из всех гномов ваше племя я сегодня ненавижу больше всех.

Братец Вейл буркнул у нее за плечом нечто неразборчивое и грубое, а Варрик только шире улыбнулся, покручивая болт от арбалета в пальцах:

- Что ж, это вина Бартранда, моего неразумного старшего брата. Но я хочу убедить вас, монна, что в моем обществе вы не будете испытывать неудобств и неприязни, а может, даже измените свое мнение о гномах. Поверьте, со мной легко сработаться, легче, чем с Бартрандом или кем-либо еще…Вам ведь нужна работа?

- Нужна, - сказал Карвер Хоук прежде чем Вейл успела открыть рот. Сестрица посмотрела на брата иронично, но все же кивнула.

- Отлично. А нам с Бартрандом нужен кто-то как раз такой, как вы. Нам нужен… - Варрик сделал драматическую паузу, с удовольствием следя за интересом и азартом, растущим в пронзительных глазах Вейл, - …нет, просто необходим… деловой и мозговитый партнер.

@темы: фэнтези, творчество, рассказы, завывание, ГНОМЫ, миссинг сцен, Dragon Age, записки сумасшедшего, романс

---

Если кто-то успеет

Если я на однострочниках опять не успею подать заявку к 3-му туру (черт бы побрал за это всех экстренных больных в поликлинике)...кто-нибудь киньте туда что-нить из этого, если не затруднит. Буду нижайше вам кланяться и исполню любое ваше желание (в пределах письменного формата, естественно).
1. "Варрик/ф!Хоук, "нет, это я тебя обманул(а)!" юмор, романтИк"
2. "Карвер, Бетани, Лиандра "Старший Хоук погиб при встрече с оргом" можно агнст, можно юмор. Что угодно"
3. "Варрик, Кассандра "гном не рассказывает настоящей правды об отношениях с Хоук" (да, я одержимая) желательно агнст и романтИк, можно джен"
4. "Мордин, Шепард "взгляд самого саларианца (не как врача, естественно) на сексуальные отношения коммандера" нежданчик, юмор, джен"
5. "Андерс, Фенрис, фем! Хоук, Варрик "Давай поспорим на золотой, Хоук, что если запереть их в одной комнате (вариант:шкафу) на день...", нежданчик, юмор или же трагедия, как угодно авторам".
6. Шепард, СУЗИ "Все сбежали с корабля. Даже Джокер... Но почему??" юмор, стеб, некая причина на усмотрение автора"
7. Карвер/ф!Хоук "Каким-то удивительным образом (обоснуй, пожалуйста) брат и сестра узнали, что они совсем не родственники. Что в принципе заметно, даже на первый взгляд (автор заявки вспоминает о зеленоглазой блондинке Хоукше из редактора, у которой брат остается дефолтным). Реплики в стиле "я знал! Ну теперь все! Сейчас ты у меня получишь!" желательно юмор, романтик, соперничество, ХЭ"
8. Изабелла "Пиратка привела Хоука(Хоукшу) в "шляпный магазин", юмор, шок ГГ, можно даже десфик *бугага*"
9. Кто-то из героев ДА навещает Бартранда в лечебнице. Агнст... или же злой юмор"

Приоритеты разумеется на гнома (1 или 3) и Шепард (6) удивленно бродящую по пустому кораблю. Но если вам приглянется какая-нибудь другая милости просим! Нет...умоляем!
Хочу, чтоб кто-то раз в жизни написал что-то по моей заявке.

@темы: творчество, глупости, ГНОМЫ, однострочники, Mass Effect, просьбы, Dragon Age, записки сумасшедшего

---

Сны Алистера

заявка с однострочников №26

- ААА!!! - резонно заметил Алистер, уворачиваясь от пролетающего мимо слюнявого мабари. Суранна иронично изогнула брови и сложила руки на груди.
- И так всегда? - серьезно спросила магичка. Алистер всплеснул руками:
Ты еще не видела, что дальше будет! Ох, Создатель, береги свои уши...
Слюнявый мабари растворился в воздухе и, из той части Тени, из которой он возник, придерживая друг друга за плечи, возникли эльф и гном, дурными голосами распевающие пошлые песенки. Алистер покраснел до ушей, Суранна фыркнула:
- В этом-то что такого?
- А ты смотри!
Зевран и Огрен переглянулись, добравшись до Тейрина и с наглыми рожами поинтересовались в один голос: - А ты лизал кувалды на морозе? Алистер стал пунцовым. Образы пьяной двоицы исчезли, Суранна хихикнула:
- Кувалды?
Дальше пришла очередь Лелианы и Винн, эти две особы возникли, заплетая друг другу косички и разговаривая о розовых бутонах. Их кошмарного вклада в сон напарника Суранна не уловила, но сделала сочувствующее лицо. Алистер молчал пока не возникла финальная сцена кошмара - в воздухе возник Архидемон, спустился на землю, сложил крылья и завилял хвостиком. Откуда ни возьмись появился Стэн с подносом печенья. Великан стал кормить дракона, с жуткой отеческой заботой.
Суранна помассировала себе виски.
- Это все?
- Да... - растерянно кивнул Алистер.
- Отлично, я постараюсь сварить какое-нибудь зелье, - эльфийка уже собралась покидать сон, как вдруг прищурилась. - а я и Морриган тебе не снимся?
- Н-нет... - уверенно помахал головой Тейрин. Магесса долго смотрела на него, затем пожала плечами, и исчезла.
Как раз вовремя, потому как из воздуха уже начали появляться главные гостьи вечера - она сама и Ведьма из Диких Земель, в весьма и весьма компрометирующих одеяниях.
- Ну, что приступим, Алистер-милый? - нараспев поинтересовалась Морриган. Суранна искушающе улыбнулась.
- Возможно..стоило и потерпеть... - самому себе тихо предложил Тейрин, отстегивая ремешки нагрудника.

@темы: рассказы, юмор, глупости, завывание, Dragon Age, записки сумасшедшего

---

Однострочники

однострочник по ДА2, 25 заявка, 2 тур (223 слова)

"Один"

В доме пусто. Холод, тени по углам, кажется, будто кто-то шепчется за спиной, и скребется за старым шкафом...
Варрик оборачивается. Никого. Он не просто один. С ним не только нет ни Хоук, ни ее товарищей...он совсем один. В огромном старом доме никого нет. А точнее, никого не осталось.Он аккуратно укладывает Бьянку на изъеденную молью кровать, садиться рядом. Плечи сами собой опускаются и он непроизвольно жмуриться. Вот тут, на полу, всего два дня назад лежал ничком его родной брат с болтом в сердце. А теперь пусто. Никого.
Странно. Никакого удовлетворения. В ушах с приливами крови бьются слова Хоук - "Он твой брат! Не смей убивать его."
Она была права, когда пыталась становить? Он был прав, когда выставил ее за дверь? Есть ли правильный финал в этой истории?...
Ничего... С Хоук ничего не произошло, она не обиделась. А вот ему почему-то больно и страшно. Темный след на полу остается перед глазами даже после того, как он смеживает веки. Он уже не уверен в том, что способен вот так спокойно это пережить. Звонкие слова женщины бьют его по лицу, заставляя прикрыться руками. Бартранд смотрит на него, глазами полными раскаяния и какого-то тайного понимания. "Помоги мне...я больше не слышу песню" - говорит он в последние минуты.
Пусто. Никого. Холодно. Кажется кто-то шепчет в темноте, в тенях и за старым шкафом...Кто-то сладко просит и шепчет...
Кто-то сладко запевает...

однострочник по МЕ, 38 заявка, 2 тур (283 слова)

"Месть?.."

На Иллиуме много экзотических рыбок, вина и цветов. В дополнение к этому еще и новые турбины..почему бы не остановиться здесь, перед тем как спасти галактику?
Джейн болтает руками из стороны в сторону, свистит, шлепая сандалями по металлическому полу. Когда ты капитан, так просто устроить себе увольнительную! Шепард вспоминает лица команды и злорадно улыбается - пусть себе калибруют, химичат, медитируют и составляют отчеты...сегодня ее день!
Женщина заворачивает за угол, впереди светиться табличка "Зоомагазин Флорианны+секс-шоп тёти Фло". Джейн в предвкушении, ей уже видятся впереди расплывчатые фигуры надувных красавиц на витрине, и коммандер достает из кармана фотоаппарат, чтобы потом с чувством поржать над Тали и Лиарой...
Хлоп!

День Шепард закончился даже не начавшись. Джейн успела пару раз моргнуть, глядя в чьи то узкие раскосые глаза, и бухнуться боком в проем между зоомагазином и соседним складом пром-товаров. Ленг деловито спрятал пистолет на пояс, утаскивая мгновенно окоченевшее тело в цветастой рубашке туриста. Недовольно цокает.

- Надо было в броне подкараулить... - говорит ему в интерком довольный голос начальника. На второй линии смущенно молчит наводчик.
- Дело сделано, - спокойно говорит Ленг, обращаясь к партизану, - живите и процветайте.
Мурлыкающий смех удовлетворения и облегчения звучит по ту сторону.
- А что делать с телом? - спрашивает наемник. Наводчик пренебрежительно фыркает:
- Что хотите.
Ленг задумчиво улыбается.
Через пять минут Флорианна удивленно глядит на хмурого мужчину в дверном проеме, держащего в руках полностью надутую модель №231, "Шепард-пляжная".
- Что вам угодно?
- Я пришел вернуть свои деньги. Она бракованная, я даже не использовал. - убедительно говорит человек. Флорианна почему-то верит его суровому лицу и возвращает кредитки. Лишний клапан прикрывает бейсболкой, и ставит №231 на витрину, попутно исправляя в договорных пункт о возвращении товара. Если уж продавать, то с концами.

Няяя....остальное как-то не зацепило пока, или идей нет.

@темы: творчество, рассказы, глупости, завывание, однострочники, Mass Effect, Dragon Age