A person who puts an end to a funny joke, or line of jokes. When someone tries to be funny but instead stops everyone else from laughing.
Название: Дневники безумия: Выбор Черной Руки.
Автор: Jokekiller, Z@vivanie Joke
Категория: ТЕSV:Skyrim
Размер: миди
Рейтинг: предполагается
Жанр: romance, missing scene, hurt\comfort, adventure, AU
Персонажи и пейринги: Зорн/Цицеро, фем!Довакин/Анкано, ТБ, ГВ, ГМ, второстепенные персонажи, НЖП, НМП
Аннотация: продолжение Дневников. О том "как темна и горяча жизнь шута и палача". Захват Скайрима искусными убийцами, желающими повсюду власти страха, начался с небезызвестных вам Гильдий - поклонников Ноктюрнал и последователей славных учений Галериона.
От автора: мы с Завыванием окончательно решили, что если Зорн и Довакин, то тщательнейшим образом это скрывает. Так, что образовался другой Довакин, вполне понятного босмерского свойства и характера. Скажем так, это альтернативный вариант развития событий.
Предупреждение: эльфы! каджиты! кое-где старая-добрая шиза. К финалу будут кровь-кишки-бешенство-насилие-жестокость, но раскачка долгая. Возможно совращение душевнобольных людей.
Статус: в работе.
- Я, конечно, понимаю, Зорн, что это совершенно не мое дело, куда, и когда, и зачем наведывается великая Слышащая, но может, ты объяснишь мне, что, во имя Ситиса, ты здесь забыла? – зевая и быстро кутаясь в алый халат, поинтересовался редгард, поднимаясь с постели. Стоящая с факелом в дверях бледная нордка недовольно цокнула языком.
- И вот так ты защищен от нападения? А если бы я была не я, а какой-нибудь фанатик империи, решивший перебить всех в Убежище? – дружелюбным тоном произнесла женщина.
- О, так ты прибежала сюда с таким жутким взглядом, перемазавшись кровью и золой, только для того, чтоб проверить мой чуткий сон? Ты сама заботливость, Зорн, - усмехнулся аликрец, поплотнее запахивая одежды. Так, чтоб ткань сильнее обтянула тонкий клинок за пазухой.
- Что случилось у нашей великой Слышащей?
Зорн предпочла игнорировать этот вопрос, оглядывая комнату Назира. Она подошла к столу и зажгла от факела огарки свечей. Затем опустила догорающую деревяшку к земле и потушила несколькими ударами о камень, по-прежнему молча.
- Я что, должен сам догадаться? – еще раз сладко зевнул Назир и потер глаза тыльной стороной ладони, - я не особо люблю загадки, ты же знаешь. Лучше уж скажи сама, а то могу и подумать, что ты заигрываешь со мной.
Нордка, уже усевшаяся сверху на стол, поджала под себя ноги и опасно прищурилась, по прежнему храня молчание. Аликрец, наконец, задергался – очень редко Зорн заявлялась к нему ночью, а когда заявлялась, вовсе не испытывала его догадливость, а выпрашивала - как последний каджит скуму - контракт, который ей нужен был срочно, чтобы заполнить промежуток между призывами Матери Ночи. Но впрочем, сейчас был явно не тот случай, когда Слышащая поддавалась своему личному безумию, судя по всему. Хотя, с ней и не было Цицеро. А ведь обычно она ходила без клоуна, только когда сводило зубы от жажды… то, что она боялась показать свою главную слабость перед умалишённым, Назир выучил… но сейчас…
- А где шут? – осторожно поинтересовался Назир.
- Спит, - исчерпывающе ответила Зорн, сверля аликрца взглядом.
- Это с твоей стороны так мило – он спит, а я, значит, не человек?
- У меня кончается терпение, Назир, - холодно заметила Зорн, и редгард совсем уж почувствовал себя глупо. Он лениво почесал в бороде и присел на край кровати с унылым видом:
- Единственное, на что я могу надеяться – если не отгадаю твою загадку, ты не порешишь меня.
- Отлично, умник, - фыркнула нордка, - значит, мне не дождаться нового мага?
Аликрец хлопнул себя по лбу:
- Зорн! Ты могла хотя бы намекнуть, что дело не выгорело!
- Если б ты хорошо подумал, умник, ты бы понял, что кое-что все-таки выгорело, но явно не то, на что мы надеялись, - женщина демонстративно отряхнула перчатку, посыпая стол Назира пеплом.
- Так значит, Дж’марви отбыл к Ситису? Ты не была… слишком претенциозна?
- Я его испытывала, Назир, как испытывал бы Фестус. Он не выдержал! Даже клятвы не смог сдержать! – с едва различимым возмущением высказалась Зорн.
- Как испытывал бы Фестус, говоришь… - с сомнением протянул аликрец.
- Все его записи я использовала. Возможно, чего-то не сделала, но кот не выдержал и самую малость. Он сразу решил сдаться.
Немного помолчав, Назир улыбчиво спросил:
- Просто сожгли? Или сначала сняли кожу?
- Он сам себя поджег. На этот раз даже Цицеро ничего не успел сделать…думаю, каджит понял, что лучше уж самовольно лишить себя жизни, чем оставить нам.
- Да…ничего у нас с тобой не выходит, - мужчина поставил руки на колени локтями и неспешно постучал по щеке пальцами, - Может, ну их, эти Фестусовы рецепты? Так мы ничего не добьемся… можем, правда, перебить всех мало-мальски способных мажков в Скайриме, и жить себе спокойно.
- Уважай память Крекса, - остерегла нордка сурово. Аликрец вздохнул:
- Да я уважаю, дорогая, просто думаю, что у нас ничего не выйдет хотя бы потому, что и ты, и я в магии смыслим не больше, чем тролль в игре на лютне!
- И, что ты предлагаешь? Заявиться в Винтерхолд и смиренно просить тамошних затворников испытать для нас Посвященного? Чтобы мы потом благополучно его им и отправили, м?
- Ты права, права… - устало прикрыл аликрец веки, - Буду искать дальше.
- У тебя сейчас еще ничего нет? – округлила глаза Зорн. Назир неуютно заерзал на кровати.
- Я думал этот Дж’марви…
Нордка мгновенно соскочив со стола и оказавшись рядом с редгардом, с размаху дала ему смачный подзатыльник. И тот даже не возмутился такому проявлению злости, не смотря на солидную разницу в возрасте. Может эта женщина и была моложе его на десяток с лишним лет, но… в ней содержалась квинтэссенция властности Астрид и опасности голодного Арнбьорна. Ну и вообще, Назиру не хотелось расстраивать Зорн, он всегда чувствовал странное желание потакать этой женщине, чтобы не видеть в ее глазах разочарования.
- Всегда должен быть запасной ход, сколько раз повторять! Неужели, никого из вас не научило прошлое нападение!? Нельзя расслабляться, никогда нельзя! – прошипела нордка поучительно. Редгард тихо хмыкнул:
- Будешь бить меня по голове, и я совсем забуду, чего нельзя.
- Не жалуйся, ты заслужил, - жестко выговорила Зорн, складывая руки на груди, - нас не было неделю, можно было найти уже с десяток кандидатов.
- Сейчас же, дорогая, брошу все свои дела и побегу в исподнем по улицам Данстара выискивать умелых магов!
- Без фанатизма, но с прилежанием, умник, - огрызнулась нордка. Она намекающе пялилась на аликрца несколько минут пока тот не взмахнул руками, вскакивая:
- Ты что, серьезно!? Я две ночи не спал, Зорн!
- Я тоже. И, тем не менее, это никого не интересует, - неколебимая Слышащая смотрела на Назира, как на провинившегося, - также, как и меня, не интересует, почему ты еще не выполнил свою работу.
- Одно лишь, что я с того получаю – твои подзатыльники, - проворчал мужчина и стал рыться в своем сундуке, собираясь одеваться. Внезапно Зорн мягко усмехнулась:
- Я обещаю тебе, когда все сработает, ты получишь свой большой мешок граненых алмазов, редгард.
- Ты только разбередила мою алчную душу, женщина, - аликрец беззастенчиво скинул халат, краем глаза наблюдая неизменно ровное выражение лица Слышащей. Лишь змеистая улыбка прошлась по ее губам, и скривила шрамы на щеках.
- Я тебе обещаю.
- Если б ты имела хоть немного магического таланта, было бы куда проще… А так мы постоянно натыкаемся на будущие трупы, и мне приходиться заметать за тобой и твоим дражайшим клоуном. Кстати, как у тебя дела с Гильдией Воров? Я так и не получил еще письма от Фрея, так что, похоже, не все гладко… - Назир немного поборовшись с рукавами, натянул рубашку и обнаружил, что разговаривает с пустым местом. Зорн исчезла, но у алькирца появилось неприятное, сосущее ощущение под ложечкой – если он опять расслабиться и завалиться спать – проклятая нордка все еще здесь, поблизости, и она ему не спустит.
***
Зорн бесшумно приблизилась к гробу Милосердной Матушки и опустилась на колени. И почтение на этот раз, кажется, было не главным фактором преклонения Слышащей. Она выглядела ужасно уставшей.
Постояв немного на коленях, она села уже на корточки и, прикрывая свой зевок ладонью, стала ждать. Со стороны казалось, будто она пока еще не услышала заветных голосов в голове и только наслаждалась тишиной, перебирая уже увядающие бутончики горноцвета, принесенные Цицеро в прошлый морндас.
Бабетта чувствовала азарт и радость, смешанные с подозрением, обвивая шею женщины руками и нападая ладошками на блеклые глаза Зорн. Реакция Слышащей была спокойной, она даже не скинула, как обычно, ручки Бабетты с лица, но судя по тихому металлическому звуку – с каким кинжал стараются убрать незаметно в ножны – Зорн не была особо рада такому приветствию. Если б не усталость, поняла вампирша, она могла бы быть более опасной.
- Угадай-Кто? – мягко прошептала трехсотлетняя девочка в аппетитное человеческое ушко.
- Маленькая дурочка-самоубийца с трехсотлетним стажем практики глупых шуток, - пробубнила Зорн.
- Фу, какая ты сегодня бука! – тоненьким голоском пропела вампирша и, освобождая обзор Слышащей, присела с нею рядом. Кровавые глазенки Бабетты заглянули в лунные очи Зорн и обнаружили там… сон? Страх? Как обычно, зияющую Пустоту и обманчивый огонек благонадежности? Что-то было не так сегодня с главой Темного Братства, и Бабетта хорошо это почувствовала, своими пронзительными глазами замечая неровное биение сердца нордки.
- Здравствуй, девочка, - вздохнула Зорн, отворачиваясь.
- Привет! - Бабетта все смотрела на бледное лицо, пытаясь уловить, что же ее тревожит в неизменной и каменной Слышащей. Бросив взгляд туда, куда теперь глядела Зорн маленькая вампирша непроизвольно вспомнила о шуте, пляшущем вокруг каменного гроба и поняла кое-что.
- А где Цицеро? – с наигранной беззаботностью поинтересовалась она, пытаясь вспомнить, когда это Слышащая и Хранитель успели пройти мимо нее к Назиру. Зорн возвращалась от него, но Бабетта не помнила, чтоб она спускалась к нему.
- Спит, как все нормальные люди. И тебе советую, девочка, - тем временем через силу отвечала Зорн.
- Уже? Я его не заметила…он не спускался к себе. Я вообще не видела, как вы вошли… - попробовала Бабетта, невинным тоном.
Зорн на это ничего не ответила, как вампирша и подозревала. Это натолкнуло ее на еще одну мысль, но она отказалась воспроизвести ее вслух и лишь спросила:
- А ты почему не спишь?
- Я занята, как видишь, и пытаюсь слушать голос Матери, - строго промолвила Зорн. Вампирша старательно изобразила на лице нечто пошло-благоговейное и демонстративно облизала зубы:
- А где котик, о котором говорил Назир?
- Теперь его гоняет Арбьорн под присмотром Отца Ужаса, - продекламировала Слышащая и вдруг вся как-то напряглась, прислушиваясь к тишине. Бабетта разочарованно поняла, глядя на жилку, бешено забившуюся на бледной шее женщины - больше поговорить не выйдет. Учащенным пульсом и едва расширенными зрачками, отлично заметными вампирше, Зорн обычно встречала лишь две вещи: разговор с Матерью и перспективу кровавого убийства.
- Разговор окончен. Не мешай, - махнула Зорн рукой.
- Ну, и пожалуйста, - Бабетта придала своему голосу преувеличенную обиду, и покинула нордку, заговорившую с Пустотой. В любом случае, вампирше было над чем поразмыслить после этого короткой беседы.
***
- Ты прекрасно справляешься, милая Моя. Скоро былая слава вернется к Братству, и Пустота окраситься багровым, принимая новые души.
- Я не совсем уверена в этом, Матушка.
- Я предвижу твою удачу, Дитя! Здесь в Пустоте нет будущего времени, и я вижу то, что должно случиться как то, что уже неизбежно случилось.
- Это было бы наглостью с моей стороны, просить рассказать поподробнее, что Ты видела…
- Есть порядок, Дитя, который нарушать нельзя. Так Цицеро не станет Слышащим, а Ты не узнаешь свою Судьбу из моих уст, пока не придет время. Если оно вообще придет. Пустота неизменна, а ваш мир меняется. Возможно, чуть раньше, чем Тебе удастся протянуть над Скайримом черный след, Ты прибудешь сюда.
- Но…Ты сказала…
- В Пустоте нет времени и альтернативы, в отличии от мира живых. Поэтому Я и не посвящаю Тебя, Дочь Моя.
- Это так приятно слышать, - впервые за долгое время Зорн позволила себе ехидство. Мать замолчала на некоторое время, будто наказывая Слышащую безмолвием. Зорн почувствовала себя неуютно, но вслух не произнесла никаких извинений. И так уже было паршиво, после скачки из Морфала по беснующейся буре.
- Служи верно своему Отцу и Он вознаградит Тебя при жизни, - после долгого промедления прохладно выговорила Мать Ночи, - А после смерти Ты увидишь мир вновь, как видят верные мне Дети.
Зорн непроизвольно передернула плечами, вспоминая туманного призрака, которого вместе с Тенегривом «подарила» ей Астрид. С ассасином прошлого у нордки были связаны только неприятные воспоминания, а именно часы зубрежки рядом с Фестусом, который почти неделю обучал ее одному единственному заклинанию призыва. С тех пор каждый приход Люсьена Лашанса в этот мир заставлял Зорн чувствовать себя опустошенной, и проклятьями вспоминать тех древних, кто выдумал магию.
- Я знаю, что гнетет Тебя, Дочь Моя. Но не волнуйся. Я хочу предупредить – еще одно Дитя взывает к Матери, здесь, в Данстаре, в доме уже отмеченном Черной Рукой. И возможно там, Ты найдешь, что ищешь. А теперь иди…
Зорн, чувствуя возрастающее раздражение, отодвинулась от гроба и встала на ноги. Она, естественно, не смела ослушаться своей Нечестивой Матроны. Если Мать велела идти и скрепить кровью новый контракт, Зорн шла и скрепляла, потому что всякое ожидание для Матушки было равносильно вечности в стагнации! И все же…
Она обернулась, ища глазами что-то в полумгле. Ни одной живой души.
Бабетта ушла, растворившись в тени, и как назло, теперь требовалась ее помощь. Зорн всерьез размышляла над каким-нибудь зельем бодрости, которое вампирша могла бы ей предоставить. Впрочем, нордка хорошо разбиралась в алхимических препаратах, могла бы и сама составить нужное зелье по рецепту. Да, так бы она и сделала, чтобы…чувствовать спокойствие за свою жизнь. У вампиров все же специфичное чувство юмора. Особенно у разобиженных. Но Бабетта ушла и - Зорн была уверена - теперь из вредности ничего ей не даст. Трехсотлетний ребенок, слишком склонный к шуточкам… нет, Зорн не станет ее искать и извиняться.
Едва передвигая ноги, Слышащая направилась вниз по лестнице к своим покоям. Бабетта, любопытная Бабетта… она не видела, как они с Цицеро спускались… И Назир вспомнил о шуте, что странно. Они подозревали Зорн в чем-то? Надо было что-то с этим решать. Но что? Неужели, так просто посвятить всех? Разве это было бы правильно? Не с точки зрения семейного доверия, а исходя из инстинкта самосохранения?
Спустившись в подземелье, Слышащая задумчиво потирала ладонью о ладонь, согревая руки, и все думала, что же ей делать. Блуждающий взгляд ее наткнулся на приоткрытые двери и женщина отвлеклась от насущных проблем, обнаружив в комнате для Посвященных двух новичков. Она невольно нахмурила белесые брови. Назир не сказал о новеньких. У него тоже были проблемы? Или он просто забыл? Аликрец обычно не хотел рассказывать нордке о сопляках, если они где-то напортачили… пообещав себе припомнить редгарду эту оплошность, Зорн вытащила из сапога маленький кинжал и, бесшумно подкравшись к одному из спящих, одним ударом всадила лезвие… в спинку кровати. Молодой рыженький норд едва дернулся во сне и даже не проснулся. Зорн покачала головой и усмехнулась про себя, представляя, каково ему будет, когда он очнется и обнаружит в сантиметре от своего носа кинжал Слышащей.
А он, безусловно, быстро узнает, что это ее кинжал, когда вереща от ужаса покажет его Назиру. Аликрец будет смеяться, а потом с извинениями вернет владелице кривой клинок с черным камнем в рукояти. И ему придется объясниться, откуда взялся этот ребенок в обители тьмы, и что он натворил такого, что аликрец даже словом не обмолвился.
Оправдывающийся Назир. Хоть какое-то развлечение.
Убираясь из комнаты Зорн чувствовала, как весело потекла кровь по венам, отгоняя сон и поднимая настроение. Она уже радовалась, что не придется пить никаких настоек, и тут заметила как вторая новенькая, судя по блеску глаз в полумгле – каджит, незаметно тянет лапу под подушку. Известно зачем.
В два прыжка Зорн оказалась рядом с молодой Посвященной и одним резким движением схватила ее за горло, мгновеньем раньше, чем кошка зарычала от испуга… всего-то нужно было надавить на артерию, чтоб заставить девчонку потерять сознание. Тихо хрюкнув носом каджитка обмякла в руках Зорн, а та, борясь с соблазном добить ее, с трудом разжала цепкие пальцы. Настроение тут же упало и нордка почувствовала легкое головокружение от злости. Не убивать. Не убивать. Это словосочетание казалось женщине отвратительным само по себе, даже по отношению к членам «семьи».
Но она же хотела устроить легкую потеху, верно? Верно? Без жертв, пусть это будет всего лишь невинная шутка Слышащей, а не умерщвление неоперившегося молодняка. Не убивать. В конце концов, это даже не охота, убивать детей. И все же…
Тишина прерывалась хриплым дыханьем. Зорн поморщилась. Справившись с жаждой, она сделала кувырок и оказалась в коридоре, где встала на ноги и сумела добраться до своих покоев.
Цицеро, конечно, все еще дрых без задних ног.
Шута обычно проблематично было уложить спать, но после долгой прогулки по морозу, он засыпал как младенец. Зорн сменила маску кровожадного раздражения на кривую усмешку, наблюдая за ним, стоя в проеме двери.
- …натереть Мать маслом, все места, куда не добраться… - во сне прогундел клоун, крепко обнимая подушку. Было почти слышно, как метафизическая улыбка Зорн со звяканьем разбилась об пол, когда Цицеро открыл рот.
Нордка устало потерла виски, пару раз шлепнула себя по щекам, а затем, подойдя к комоду, стала с остервенением рыться в нем, в поисках какого-нибудь зелья, которого там, разумеется, не было. Погремев в течение пары минут, женщина удовлетворенно взглянула в сонное лицо шута, непонимающе уставившегося на нее.
- Что…ммм… Слышащая прерывает тишину? Врата Обливиона открылись? – пару раз сладко чмокнув губами произнес шут, потягиваясь. Он улыбнулся, смешливо, но в ответ получил лишь взгляд полный ненависти. Он, безусловно, не понимал спросонья, за что его опять ругают.
- Проснулся, наконец? Будь добр – пойди вон отсюда! И падай в свою постель, раз тебе на ногах не устоять! – прошипела нордка.
- Ой-йой… вожжа под юбку прыгнула хозяйке… за что опять страдают ее зайки!? Ах, бедные, они не замечают, как волчья пасть пушистый хвост сменяет… - проблеял клоун, явственно издеваясь над своей компаньонкой. Зорн было замахнулась на него, подавшись вперед, но, глядя как шут сжимается, готовясь к ее очередному приступу злобы, передумала. Скорбно подняв с подушек шутовской колпак, который так удачно сполз с полоумной головы во сне, нордка помахала им перед носом Цицеро и заткнула себе за корсаж, отходя от кровати спиной вперед.
- Тебя обокрали во сне, олух! – резко проговорила она и прежде, чем Цицеро успел произнести хоть что-то, она скользнула за один из длинных флагов-гобеленов Черной Руки и, нажав на выступающий камень, оказалась в потайном проходе. Копошение по ту сторону гобелена говорило о том, что Цицеро не собирается так просто ее отпускать, поэтому нордка быстренько дернула древнее кольцо, давным-давно вбитое в стену кем-то из основателей Убежища. Проход закрылся, а по ту сторону раздался истерический хохот.
Пока Цицеро не успел найти открывающий камешек, Зорн дернула еще одно кольцо, созданное специально на случай сообразительной погони. Рядом с подвижной каменной стеной, выросла из земли решетка, которую нельзя было убрать с той стороны.
Почему Слышащая это сделала? Видимо, потому же, почему не сообщила Назиру и Бабетте до сих пор о третьем выходе из Убежища, ведущем прямиком в ртутную шахту. Да, причина была одна единственная. В ожесточении пнув, один из железных прутьев, Зорн развернулась в узком проходе и побежала прочь, чувствуя себя одновременно довольно и глупо. Надо было что-то делать со всем этим. Но что? Она опять отложила размышления на тему тайн и секретов на неопределенный срок, и вместо этого задумалась, куда же послала ее Мать. Дом отмеченный Черной Рукой… дом старухи Бейтильд?
***
Гадкая ворюга, которую спросонок глаза Цицеро не отличили от Слышащей, исчезла, пробравшись в тайный ход. Ай-яй-яй… Зорн будет так зла, так зла, когда поймет, что кто-то еще знает о проходике. А может это и была Зорн? Недобрая. Опять. Этому не будет конца?
Цицеро вскочил с кровати, и, отодвинув гобелен робким движением, внимательно оглядел стенку. Нет, он не побежит за Зорн. Наверняка этого она и добивается. Коварная тихушница.
Что-то стало с несчастной Слышащей, с прекрасной гневливой доченькой Темной Госпожи… Цицеро по привычке не вникал в ее дела, это ведь были Ее Дела! Но, кажется, теперь ему требовалось разобраться, что происходит.
Ах, как было бы хорошо спросить у Матушки! Но она не ответит Цицеро, о, нет. Но кто ответит? Злобный разбойник из пустыни, обманчивая малютка-кровопийца? Они не любили Цицеро.
Все приходиться вызнавать самому, все-все.
Цицеро попытался припомнить, как давно это началось. Но пока вспоминал, ему показалось, что он слышит, как катятся мыслишки в его голове, скрипя колесами, и он отвлекся на этот призабавнейший звук. Затем почесал затылок и вспомнил, что наглая ворюга украла его шапку!
После его логическая цепочка произвольно метнулась к воспоминаниям об Изгоях в уморительных колпаках, а после… Матушка! О, Милосердная Матушка! Что ты говоришь Слышащей, что за золотые слова отравляют ей душу своей алчной сутью? Почему в ее глазоньках перестали гореть свечки, и что стало с ее откровенностью? Она молчала, так часто молчала, как никогда прежде!
Цицеро грустно рассмеялся и вздохнул, разглядывая свои сапоги. Требовались заплатки. Экая жалость!
Но все же, что происходило в голове Зорн? В этой безумной головке Цицеро не смог бы не потеряться, даже если забрался бы туда с путеводителем! Что там вообще можно понять… И тем не менее, следующий скачек логической цепочки шута пришелся на костер, у которого сидела женщина, от которой он ждал ласки.
Тик-так, бим-бом, щелк-щелк…мыслишки катятся, а глаза вертятся, и зубы стучат, как ножки козлят…
- Цицеро? – в комнате был еще кто-то, а клоун даже не заметил, как это случилось. Вампиры, вероятно, ходили по воздуху.
- Да, ну? Конечно, нет, - вслух убедил себя Цицеро в абсурдности подобного умозаключения и даже решил поинтересоваться у вечного дитя, - ты разве умеешь летать?
- Нет, Цицеро. Я хотела спросить, где Слышащая? – как-то очень уж скользко спросила Бабетта.
- Как ты вошла!? – потребовал шут и тут же ответил сам себе, - Ах, да, да… я, кажется, уснул, и не заметил. Матушка будет печалиться, ведь ее верный Цицеро стареет…
Вампирша молчала, поджав губы и смотрела на Цицеро, как только безумцы смотрят на здоровых умом.
- Я не знаю, - пожаловался Цицеро, - хитрая Слышащая так легко может обвести меня вокруг пальца. Пальцы! Отрезал бы я их, да, видишь ли, они ей нужны…
- Так ты ее не видел? – миролюбиво поинтересовалось вечное дитя. Цицеро внимательно посмотрел на нее и решил, что можно раз ответить ей и нормально. В порядке исключения:
- Видел! Много раз! Она красивая.
Бабетта, сдвинув брови, тихо хихикнула и ушла. А Цицеро вспомнил, как хихикала Зорн. В последний раз у злополучного костра с подгорающими Изгоями.
Зорн вышла из шахты и бросила кирку на землю, рядом с плавильней. Стражник не обратил на женщину никакого внимания, костюм ее был небросок и ничем не цеплял взгляд, а лицо у нее было блеклое, и к нему не хотелось приглядываться. Особенно в темноте, в этом темном городе, каким стал Данстар в последнее время.
Размеренным шагом Слышащая прошла мимо стражника и исчезла в полумгле. Проходя мимо корабля вдоль кромки воды, она слушала в пол уха матросскую ругань, и следила за темными окнами на том берегу. Дом Бейтильд казался мертвым, уже очень долгое время. Зорн не помнила, сколько месяцев дней и ночей прошло с того убийства. Контракт Назира… она не запоминала эти контракты, только упреждения Матери отпечатывались в ее мозгу.
Уже на пороге Зорн почувствовала неладное. Тогда еще пьяный попрошайка, Карл, окликнул ее испуганным «эй», и предупредил, что над этим домом летает ворон – верный символ проклятья. Он так яро тыкал пальцем в небо, что Слышащая подняла голову и действительно обнаружила на крыше блестящую беспросветно-черным лоском птицу, с парой глаз, похожих на тот камень душ, что был вставлен в рукоять кинжала Зорн.
Это было занятно. Судя по холеному виду ворон был ручной, но, когда нордка протянула руку, он презрительно каркнул и вспорхнул ввысь. Обернувшись к попрошайке Зорн приложила палец к губам и одним взглядом заставила Карла почувствовать горячее желание бежать от нее, как можно дальше.
Понаблюдав его пятки немного, Зорн склонилась к замку и без интереса покопалась в нем отмычкой пару мгновений. В следующую секунду она уже оказалась внутри и могла наблюдать чудесное зрелище жертвоприношения Матери Ночи, а также переливчатый магией посох, зловеще глядящий на нее перекошенными лицами Шеогората. Глаза в глаза, можно сказать.
- Темное Братство пришло, Дитя, - бесцветно, но при этом достаточно пугающе произнесла Зорн, разглядывая врага, так опрометчиво направившего на нее оружие. Без особого страха нордка аккуратно прикрыла за собой дверь и облокотилась на нее.
Относительно юная босмерка пряталась в тени, рассчитывая, видимо, остаться неузнанной. Но у Зорн когда-то была отличная практика выживания в кромешной тьме и сейчас для бледной женщины освещения было предостаточно. Целый круг свечей, пусть и тусклых. Это для Зорн была почти роскошь.
Слышащая старалась следить за изменением численности населения Данстара. Городок был мал… Глава Темного Братства знала каждого жителя города в лицо и поименно, хотя далеко не каждый из ее «знакомых» мог похвастать тем, что когда-то вообще замечал ее рядом с собой. Наверняка, и эта недавно приехавшая в город вместе с моряками лесная эльфийка, бегающая теперь на побегушках от Фриды к Мадене, не запоминала тень, что всегда маячила где-то поблизости. Мерлина Вивиан, так звали эту босмерку.
В ее зеленых, как кожа Визары, глазах Зорн прочла лишь удивление. Естественно, Вивиан ожидала увидеть кого-то более впечатляющего, возможно, двухметрового человека в черном, с Морокеем вместо лица и ужасающим оружием, вроде Вутранд. А вместо этого в заброшенный дом вошла скромная нордка, смахивающая больше на ветерана Великой Войны, чем на изящного ассасина. У профессиональных убийц нет исполосованного шрамами лица, нет ссутуленной, сухой фигуры и нет выражения загнанного волка на лице. Зорн сильнее нагнула плечи и вжала голову. Если что-то пойдет не так…пусть лучше босмерка запомнит ее такой: почти старухой, израненную, с забитым взглядом.
- Так это вы…? – выдохнула недовольно Мерлина. Зорн медленно кивнула.
- Я… - эльфийка нахмурилась, крепко вцепившись в свой посох. Нордка оценивающе оглядывала ее. Затем сказала:
- Опусти ваббаджек. Я не хочу превратиться в злокрыса или злобного коруса раньше, чем выполню заказ.
Босмерка послушалась не сразу. Первый налет смятения прошел, она выпрямилась и вышла из тени. Зорн отметила ее ровную кожу, цвета чистого речного песка, длинные густые волосы, точеную фигуру и приятное лицо, светящееся обманчиво-эльфийской юностью. Раньше Слышащая не имела надобности рассматривать Вивиан так близко. Теперь нордка тихо возненавидела эту босмерку. Мигом раньше, чем та уверенно сказала:
- Я хочу вступить в Темное Братство.
Зорн поперхнулась первыми словами для ответа, не вполне приличного характера. Прикусив язык, она с ехидным прищуром взглянула на остроухую, выжидая. Могло оказаться, что Вивиан просто сумасшедшая, или под скумой. Надо было только подождать и посмотреть.
Эльфийка чувствовала себя неприятно под взглядом Слышащей. Она еще до конца не поняла, с кем имеет дело и все же первые следы страха проступили на ее лице.
Как выяснилось позже, вовсе не враждебный взгляд нордки заставлял Мерлину бояться. И Зорн это тоже отметила, вспоминая про себя последние наставления Матери.
Первой прервала молчание, конечно же, Вивиан.
- Вы не верите мне, я понимаю. Но я не знала, как иначе вас найти, - эльфийка смотрела в глаза нордке прямо, и говорила немного дерзко, лишь слабое заламывание рук показывало ее боязнь, - дело в том, что меня разыскивают за жестокое убийство тринадцати слуг Талмора. Я в бегах, и отлично понимаю, что единственная организация, способная предоставить мне убежище, это вы.
- Или Братья Бури, – вкрадчиво добавила Зорн.
Вивиан скривилась в довольно вызывающей усмешке:
- Меня не интересуют дрязги нордов и империи. Я интересуюсь убийствами, в основном, тех, кто мне вредил или вредит.
Зорн промолчала на это. Она не собиралась спрашивать, в чем было дело с Талмором, сейчас ее занимали мысли поинтереснее. Мерлина же быстро смекнула, что ассасинка не любит утруждать себя вопросами, и продолжила свой рассказ:
- Я убила их без всякого сожаления, за боль причиненную мне и моей семье, и поняла, что мне нравиться убивать. Я умею это делать так, чтоб вышло красиво.
- Чтобы вышло много шума, раз тебя разыскивают, - поправила Зорн добавив в свой голос немного желчи, так чтоб было понятно ее презрительное отношение к любому возможному шуму. Вопреки естественным законам природы Вивиан не заскулила от страха и не стала заискивающе сюскать, а только оскалилась в ответ:
- Я хочу учится! Учится у последнего оплота Темного Братства, о котором говорит теперь вся Империя. Но я не знала, как вас найти. Поэтому решила вызвать наиболее распространенным способом.
Зорн помолчала. Эльфийке это было не по душе, она едва сдерживалась от того, чтобы не начать браниться. А нордке нравилось держать остроухую в напряжении. Было в этом что-то такое…патриотичное.
- Контракт, - наконец, напоминал нордка.
- Нет у меня никакого контракта, - фыркнула Вивиан, гордо задрав подбородок, - я хочу, чтоб вы мне его дали. Я хочу, чтоб вы испытали меня.
С этими словами она склонилась на колени перед посланницей Ситиса. Зорн, чуть приподняв брови, и глядя на эту странную дамочку перед собой, размышляла о том, что же конкретно подразумевала Мать под фразой «ты найдешь, что ищешь». А если…
- Что ты умеешь? – безразлично промолвила Зорн, наконец.
- Я обучалась магии еще дома, в Валенвуде. С семнадцати лет осваиваю магии призыва и разрушения, и сейчас, как видите, достаточно хорошо ими овладела, чтобы попасть в Доминион, и совершить то, что совершила, - босмерка была явно горда собой, - еще я владею алхимией, и предпочитаю больше всего…
- Хватит, замолкни. - Зорн задумалась, мягко потирая пальцами виски. Мерлина тихо хмыкнула, но не произнесла больше ни слова.
- Что ты знаешь о Ситисе и Матери Ночи, дурочка? – вздохнула Слышащая, складывая руки на груди. Прижав их к корсажу, она внезапно почувствовала под ним свернутый комок ткани и копотливо, как будто в забытьи, достала из него красный, шитый-перешитый колпак. От него пахло морозом и пасленом.
Отчего-то Зорн стала глуха к тому, что с запалом рассказывала эльфийка на коленях. Зато очень явственно она расслышала истерический смех на задворках собственного сознания, и этот смех заставил ее остервенело швырнуть колпак в стенку с глухим волчьим рычанием. Вивиан прервала свой рассказ, подозрительно косясь на красную тряпку, упавшую на край стола в углу комнаты.
- Я что-то не то сказала? – деловито спросила эльфийка.
- Я дам тебе задание, - отмахнулась Зорн, порываясь к столу. Вивиан замерла, ожидая «заказа». Нордка же криво усмехнулась, опустившись на скамью перед столом, осторожно, как болезненная, и зло спросила, - скажем, на Мадену. Не струсишь?
- Как прикажете. Кого угодно, ради вашего доверия, - Мерлина стала на порядок бледнее, но ни один мускул на ее лице не дернулся. Босмерка была настроена, похоже, и правда решительно. Она встала и направилась к выходу, крепко держа свой ваббаджек, когда Зорн остановила ее взмахом руки:
- Я передумала. Твоя цель Равам Верети. Не лучшая шутка – убивать придворного мага ярла города, в котором живешь, запомни. Правило «не гадь там, где ешь» распространяется и на такие прозаические аналогии. Ясно, убийца? – скривившись от необходимости так много говорить, спросила Зорн. Мерлина кивнула с прорезавшимся уважением, и нордка запоздало сообразила, что давно уже не поддерживает личину немощной ветеранши, а глядит на эльфийку своими собственными глазами.
- Что-то еще? – спросила остроухая.
- Моя госпожа, - цокнула языком Зорн.
- Что?
- Ты должна обращаться ко мне, как подобает. «Что-то еще «Моя госпожа»», - это было совсем не обязательно, Астрид, безусловно, такого никогда не требовала, да и сама Зорн обычно не любила подобную официальщину, но… сейчас она чувствовала сильную потребность позлить остроухую, проверить ее на прочность.
- Вы еще ей не стали, - скептически заметила босмерка. Нордка предпочла ответить своим излюбленным способом – она широко улыбнулась, храня молчание.
И горделивая Вивиан струхнула. И потупила глаза. И пробормотала извинение.
- Правильно, - тихо одобрила Зорн, - лучше прикусить язык, когда не сознаешь ранга, и не понимаешь всего ужаса наказания за нечаянную оплошность.
- Что-то еще, моя госпожа? – без особых видимых затруднений выговорила Мерлина, вглядываясь в очи Слышащей. Та немного подержала ее в напряжении, все еще чувствуя ненависть ко всей ее заносчивой и смазливой натуре.
- Ты должна убить Верети тихо, так чтоб на корабле никто не проснулся, но… - Зорн постучала ногтем по подбородку, припоминая, что там советовал в своих записях Крекс, - ты должна сжечь его. Сжечь дотла, но незаметно. Сумеешь, я подумаю над твоей просьбой. Поймают, твои проблемы. Времени у тебя два часа… Удачной охоты. Я буду ждать тебя здесь, но если приведешь с собой стражу на хвосте – не надейся на членство в братстве. Да и на быструю смерть - тоже.
Босмерка пару раз нервно моргнула, затем кивнула, и без слов выскользнула за дверь. А Зорн лишь злобно уставилась на колпак, сиротливо свернувшийся в уголке стола и закусила губу. Как глупо она себя вела…
Голова и шея болели от утомления, женщина облокотилась на деревянную поверхность и, потирая одной рукой позвонки у основанья черепа, другой - подцепила трижды клятый головной убор. Сжав тряпку в кулаке она долго сверлила ее глазами, будто желая прожечь в ней дыру. За неимением магических способностей, очень скоро для осуществления своего желания она решила использовать нож.
***
Назир сумел выбраться из кабинета только под утро.
Засев за записками осведомителей, которых Зорн наняла для поиска магов, редгард так и не успел прочесть ни одной рекомендации, постоянно прерываемый Бабеттой. Маленькая вампирша то появлялась, докладывая ему о странном поведении Слышащей, то исчезала, то снова появлялась, в самый неподходящий момент и начинала расспрашивать, согласен он с ее наблюдениями или нет.
Аликрец потерял надежду и на сон, и на благополучное исполнение указаний Зорн из-за этой маленькой бестии, которая решила, что лучше всего заниматься размышлениями в его кабинете. Она расхаживала по комнате, разговаривая в слух, жалуясь ему на жизнь своим тоненьким голоском. Но Назир давно уже перестал видеть в ней ребенка, он явственно понимал, что перед ним зловредная, умная и кровожадная женщина неопределенного возраста, и если что-то ее волнует, то это не просто так.
Когда Бабетта объявила ему, что нашла Цицеро в комнате Зорн на кровати, аликрец не сильно удивился. Хотя предпочел скрыть от своей сестры тот факт, что давно уже заметил что-то странное между Хранителем и Слышащей. Вампирше Зорн предпочитала не рассказывать ничего о личной жизни – Назир подозревал, что она жалеет женщину, триста лет живущую в детском теле и не хочет заставлять ту страдать из-за недоступных ей вещей… Проявление жалости к окружающим у Зорн редгард тоже обнаружил, с приходом Цицеро в семью.
Но как бы то ни было, Слышащая тщательно скрывала от всего Убежища, что что-то вообще происходит между ней и шутом. Назир дошел до этого исключительно по вине Зорн, которая как-то случайно обмолвилась о Цицеро так…будто говорила о ком-то чересчур близком. Тогда редгард ничего не сказал, и теперь не собирался выяснять ничего вместе с Бабеттой, примерно по тем же причинам, по каким Зорн ей ничего не говорила.
Но на заметку он себе взял, что надо бы побеседовать с Зорн насчет ее вкусов и душевной уравновешенности. Редгард подчинялся слышащей и уважал ее, но... крутить шашни с безумным шутом? Разве это придаст ей веса и авторитета в глазах Посвященных? Разве это вообще нормально? Неужели нельзя было выбрать кого-то другого?
Когда Бабетта, наконец, угомонилась и решила, во имя злой иронии всех Темных Лордов, подремать часок-другой - Назир не успел прочесть и двух резюме, как подпрыгнул на стуле от неожиданности. С испуганным визгом и ругательствами на нескольких языках к нему в комнату вломились двое новеньких – Кирва и Волмунд, и стали наперебой кричать о каком-то ночном госте. Назир быстро осадил обоих и потребовал объяснений, по очереди. Поведанная Посвященными история его почти развеселила.
- Вы говорили, что никто не проберется в Убежище незамеченным! Вы говорили, что раньше, чем вор пройдет десять шагов, он умрет на месте! И как это понимать!? – затряс рукой перед лицом Назира веснушчатый норд с курчавой бородкой. Редгард быстро сообразил, что за трофей мальчишка сжимает в кулаке, и криво усмехнулся.
Старая шутка Зорн, а все попадались, как один.
- Я видела в темноте женщину, с глазами, жуткими, как у привидения! - раскатистым бархатным голосом подтвердила слова норда голубоглазая каджитка, со смолянисто черным мехом, - Она хотела напасть на Волмунда и если б я ее не спугнула…
Назир встал из-за стола, оглядывая кошку от кисточек на ушах до хвоста заинтересованным взглядом:
- Спугнула, киса? Уверена? Но где же труп?
- Какой тррруп? – поджала уши Кирва, в замешательстве.
- Ну, привидения этого. Или твой… я всегда думал, что ассасины существуют для того, чтоб убивать или умирать в бою с соперником. Но вот тут какая-то неувязка у нас. Значит, эта женщина ночью была, и напасть собиралась. А потом, ты ее увидела, и она только от одного твоего бравого вида волшебным образом в воздухе растворилась? Так, киса?
- Нет, - фыркнула каджитка, вертя хвостом от злости.
- Тогда как же вышло, что ты жива, а трупа воровки нет? А, кстати, украли что-нибудь? – спросил Назир, не отрывая смеющихся глаз от агатовой морды кошки.
- Нет…но мы плохо смотрели, мисс Бабетта и остальные отправили нас к вам практически сразу, как только мы проснулись, - заметил Волмунд и почему-то покраснел. Редгард вздохнул:
- Значит, ничего не украли, даже подарок оставили. Скажите-ка мне, ребятки, а где этот кинжал был, случайно не в спинке кровати?
Каджитка и норд переглянулись. Первая отличалась куда большей сообразительностью и заворчала от злости:
- Вы знали? И все знают, да? То-то они так улыбались… кто она?! Вы ей позволили напугать нас? Зачем!? Она чуть не сверррнула мне шею!
- Кто это был? – шепотом добавил к воркотне кошки Волмунд. Назир протянул руку, забирая у мальчишки кинжал Зорн, и проверил лезвие кончиком пальца. От частых ударов по дереву металл затупился. Редгард печально покачал головой и вернул оружие пареньку:
- Мой тебе совет: заточи. Меньше потом шуму будет, когда хозяйка вернется.
- Вернется? Когда она веррнется, я с ней не буду церемониться! - смело прорычала Кирва. Кажется, у нее от возмущения шерсть встала дыбом, она стала казаться массивнее, чем есть. Назир не без труда удержался от искушения ее погладить:
- Лучше тебе благодарить Ситиса, что Слышащая всего лишь вырубила тебя, а не отправила к Ужасному Отцу. Ей наверняка было трудно остановиться.
Каджитка открыла зубастый рот, затем закрыла и снова открыла, от удивления. Красноватые брови Волмунда подползли к кромке волос и он неожиданно выронил кинжал с черным камнем.
- Так это Слышащая была? – охнул парень. Назир рассмеялся, невыразимо забавными были лица обоих детей.
- Вот теперь, ребятки, вы точно вступили в Братство, раз после первой встречи с ней вас не пришлось выносить ногами вперед. Кому-то вот не так повезло, - вернувшись за стол аликрец развалился на стуле и предался воспоминаниям, - Помню, я привел сюда шустрого беженца-хаммерфелца. Так она взяла его с собой, проверять способности, а вернулась… ну, в общем больше я этого паренька не видел. А вот в южном гнезде морозных пауков, куда наша ненаглядная Бабетта наведывается, сытый молодняк пошел. Впрочем, эти две вещи можно не связывать, в конце концов, Зорн не очень любит оставлять возможность для опознания тела… да, кстати, когда она вернется, лучше молчите про то ваше провальное дело с конюхом. Я ей сам скажу, а вы помалкивайте.
Волмунд громко сглотнул, потом быстро подобрал кинжал и вышел. Точнее выбежал. Назир невесело подумал, что этот пацан может кончить даже хуже хаммерфелца, если не научиться скрывать от Слышащей свой страх. Рекомендации и способности у норда были хорошие, и к Ситису он относился с подобающим почтением, но его неуверенность и ребячество могли сыграть с ним злую шутку.
А вот каджитка… Назир знал, что Зорн она понравится. Возможно, не сразу, и не так сильно, как ему. Но драчливая и кровожадная суть главе Темного Братства всегда была по душе. С Кирвой не будет проблем.
Сама Кирва, конечно же, так не считала. Она накручивала хвостом восьмерки, дикими глазами глядя на редгарда.
- Ну, чего ты стоишь. Ты тоже можешь ступать, шубка, я разрешаю, - широко усмехнулся аликрец. Кошка зашипела от обиды за свое гипертрофированное эго и метнулась прочь из комнаты. Назир же ненадолго задумался над тем, как приятно будет ее приручать.
Когда на поверхности запели первые соловьи, он сумел закончить с письмами. Собрав нужные бумаги со стола, редгард сложил их в наплечный мешок и аккурат покинул Убежище, стараясь не попадаться Бабетте.
Но едва выбравшись на поверхность, Назир обнаружил бредущую по снегу ко входу в Убежище Зорн собственной персоной и высокую остроухую девушку, идущую за ней след в след. Эльфийка озиралась по сторонам с таким выражением, по которому аликрец сразу отличил в ней темную личность.
- Можешь никуда не собираться, редгард, - завидев Назира, премило поздоровалась Зорн, - я нашла мажка без твоей помощи.
- А я в тебе не сомневался, дорогая, - улыбнулся аликрец. Внезапно над его головой что-то злобно каркнуло, и, подняв глаза, Назир обнаружил на дереве птицу, черным пятном вырисовывающуюся на утреннем небе.
- Это с ней, и лучше его не трогай, - подойдя вплотную к мужчине, Зорн кивнула на босмерку. А потом, будто прочитав мысли редгарда, предупредила, - никакого отдыха, умник, нам еще есть о чем поговорить. Что там с новичками?
- Значит, она усыпила весь корабль и сожгла данмера прямо в трюме? И никто не заметил? – редгард уселся на стул. Зорн предпочла стол, и, свесив ноги, болтала ступнями туда-сюда. Бабетта прислонилась к камину, внимательно слушая.
- Иллюзия и разрушение. А еще у нее есть свой дремора. И ваббаджек. И это далеко не главные ее достоинства, - проговаривая каждое слово как отдельное предложение, ответила Зорн. Губы ее сжались в тоненькую ниточку, а в глазах читался азарт.
- А ты не боишься, что она кем-то специально послана, чтоб нас выследить? – осторожно вымолвила вампирша. Зорн развела руками, пренебрежительно поясняя:
- Как видишь, нет. Иначе я бы не привела ее сюда.
- Но ты заперла ее в пыточной, - напомнил редгард. На люстре одобрительно закаркал Мор. Зорн быстро зыркнула на птицу и в руке ее сверкнуло лезвие уже возвращенного Назиром клинка, а ворон демонстративно задрал хвост и с шумом вспорхнул в воздух, от греха подальше перелетая на каминную полку.
- Я все проверяю ее способность подчиняться… - переводя взгляд на Назира, медленно и порочно протянула Зорн, - Самомнение у нее поистине талморское, но нам это, пожалуй, только на руку…
- А скоро ты уже начнешь испытывать ее клятвой? – перебил редгард нетерпеливо, и, стерпев долгий тяжелый взгляд, получил сухой ответ:
- Я понятия не имею, как она на это отреагирует. Я знаю ее пару часов. Но, вот что, умник, я не хочу в очередной раз лишиться шанса из-за ее невежества или принципиального цинизма, поэтому ничего не говорю.
- Похоже, ты впечатлена, - промурлыкала Бабетта, поглаживая подсевшего к ней поближе ворона, - раз так боишься ее убить.
Зорн неприязненно уставилась на нее:
- Ну, да. Когда она рассказывала мне о себе, она поначалу не упомянула, насколько близко водит дружбу с даэдра! Но в процессе Крексовых проверок я убедилась, что помимо Ноктюрнал ей благоволят Сангвин, Шеогорат, Боэтия, Азура…
- Слышащая, должно быть, ненавидит эту дамочку.
Все три ассасина одновременно подняли головы на ироничный голос, раздавшийся с лестницы. Цицеро, сложив руки за спиной, медленно прыгал со ступеньки на ступеньку. Зорн зачем-то сползла со стола, завидев его, а затем вытащила из корсажа какую-то потрепанную тряпицу и, скомкав, бросила шуту. Тот легко поймал и расстроенно заныл, развернув израненный колпак:
- Ну, зачем Зорн всегда нужно все портить! Теперь шить, и шить, и шить…
- У тебя будет время, - злорадно пообещала Слышащая.
Клоун понял это заявление по-своему. Он весь вытянулся на месте и трагично вымолвил:
- Слышащая не возьмет Цицеро с собой?
- Что это за… - начал было Назир, нахмурившись, но Зорн заткнула его одним взмахом руки. Редгард хмуро посмотрел на вампиршу. Оба не понимали, куда повернулся этот разговор.
- Возможно, я не хочу тебя… брать, - с видимым усилием подбирая слова, отвечала Зорн, холодно глядя на Цицеро, - Ты ведь здесь нужнее.
- Цицеро нужен Матери, ну, конечно… - быстро закивал клоун.
- Тогда в чем проблема? – неизвестно отчего вскрикнула Зорн. Редгард и вампирша в очередной раз обменялись взглядами. Лицо Слышащей ожесточилось, и, как будто бы каждый шрам на лице стал темнее, отчетливее, образуя мрачную мозаику, - прекратишь ты меня сопровождать?
- Как же быть, как же быть…брюхо или череп вскрыть? – усмехнулся клоун, прижимая колпак к груди, - Но как же Слышащая обойдется без своего незаменимого Цицеро? И как же Цицеро узнает, чего от него ждет Мать?
- Ты!
Глаза Зорн и без того большие, округлились до монет и Слышащая, ничего не говоря, вихрем унеслась из зала, хлопнув дверью в пытальню. Все некоторое время пребывале в ступоре, пока не раздался довольный карк Мора.
- Что это было, во имя Мефалы? – воскликнула Бабетта удивленно. Назир встал из-за стола и поспешил за убежавшей нордкой, на ходу тыкая в шута пальцем:
- Я ничего не понял, но если ты, дрянь помешанная, ее обидел, готовься к смерти…
- О, Цицеро смиренно будет ждать, - кивнул шут с детской улыбкой и, развернувшись на одном каблуке, приплясывая поскакал к гробу Матушки.
***
Цицеро уселся на камень поудобнее и правда-правда стал ждать. Часы, минуты, дни…в бесконечности Пустоты таких величин уже не знали, а в последнее время Цицеро казалось, что в голове у него Пустота, да и только.
Хотя нет. Там были мыслишки, совсем недавно.
- Милосердная Матушка, а как сегодня прошел твой день? Порадовала тебя Слышащая? Меня вот нет, как ни смешно… - пожаловался шут каменному гробу и в ответ, естественно, ничего не получил. Но что же, Цицеро привык. Тем более с этой новой Зорн, которую явно покусали призраки безмолвия. Что-то там все еще было не так, а Цицеро все никак не мог уловить, что. Ему оставалось только ждать. И надеется, что Зорн смилостивиться и сама все объяснит.
Ха-ха. Да, умора. Сама объяснит. Зорн. Как же!
- Нельзя себя надеждой тешить… вор сам себя не будет вешать… отмычкой горло не проткнет… он хочет жить, вот идиот!.. – пропел Цицеро на драматической ноте. Снизу послышались шум, возня и крики. Может Зорн злиться? Ну, конечно, что еще делать, если ей Ситисом сказано – претворяться злюкой. Тяжело быть Зорн, наверное. Тяжело не быть.
Но в чем же там было дело? Даже Цицеро стало интересно, почему же Слышащая стала с таким упорством портить всем жизнь. Причина крылась в чем? В сем? В том-да-сем…
Может быть, дело было в головорезе из пустыни. Она стала часто говорить с ним так мило, что хотелось проткнуть ее ножом и удостовериться – настоящая эта Зорн, или кукла заводная-двемерская. О чем они болтали? Тоже непонятно, но ведь это дела Зорн. Ее Дела!
Возможно, иногда Цицеро все же стоило совать в них нос.
Она просто ревновала, как и всегда, думал шут. Дети часто ревнуют Мать друг к другу, это такая распространенная вещь. Они же де-е-ети! Цицеро следовало быть с Зорн осторожнее, конечно, и не говорить с ней старыми словами. Если… если только не… Но все эти мыслишки просто отвратительны без основания, и нужно просто ждать, как это любит делать Зорн. Переждать, переиграть Зорн в ее же ожидании и вот прелестно – она сама все расскажет. Побить туз треф джокером червей… и только-то.
Но в чем же там было дело? Как она не сходит с ума от этой постоянной охоты на неизвестность, от молчания? Вот кто был главный безумец. Великая Слышащая! Ибо только безумный мог наслаждаться ожиданием, как поцелуем.
Цицеро умел ждать, не любил, но умел. Точнее…как бы это сказать… он уже полюбил, только потому, что хорошо умел. Да, да. В умении было много любви, как в безумии, как в самой Матушке, как в убийстве.
Как в Зорн. Но тут совсем, совсем иначе… кто прячет мысли, зубы тот не прячет… Великодушная Слышащая нуждалась в жалости, нуждалась в Цицеро, и не нуждалась ни в чем. О…ей нельзя было не завидовать, и ее нельзя было не пожалеть…только не Цицеро. Он всегда смотрел, и видел. Поэтому она и была для него Великодушной Слышащей. Милосердной…
Милосердная! Ну, вот почти все и стало на свои места. Может она просто заботиться о Цицеро? Так странно заботиться. Эта маленькая несчастная девочка, чья душа выпита кровопийцей…
Цицеро отвлекся и посмотрел через прутья решетки слева от себя на маленькую кровопийцу, расхаживающую по залу. Укокошить бы ее, к кайтифам, и для практики и для успокоения. Все они, нелюди, мучают несчастных маленьких девочек, и выпивают души. Как может Слышащая еще и улыбаться этому существу, и говорить всякие пушистые слова? Да. Бедная безумная.
- Что ты ей такого сказал? – вампирша поймала взгляд шута через решетки.
- О, ничего такого, чего бы Слышащая сама не знала.
- Тогда с чего она взбесилась?
- Может она уже была…- Цицеро хихикнул, - бешеная!
Дело было в том, чего Цицеро не знал, и ему это впервые не нравилось. Он не достоин, это не его дело и все прочее. Старая Зорн. Было просто необходимо ее вернуть. Но что-то подсказывало ненормальному клоуну, что по его же собственной вине этого сделать уже никак нельзя. Что-то подсказывало. Кто-то? Мать? Нет-нет-нет.
Нельзя было утверждать точно, но тот Цицеро, который сидел в Пустоте уже давно, играя в карты с мертвым шутом, тоже мог ему такое подсказать.
***
- Что это было? – войдя в пытальню, первым делом спросил Назир. Одна из прибитых к стене женщин запричитала на бретонском, но редгард не обратил на нее ни малейшего внимания, как и две ассасинки в комнате, сидящие за столом в центре. Бретонке пришлось заткнуться и стонать как можно тише, так как она понимала, что стоны доставляли удовольствие извращенным обитателям Убежища.
- Не твое дело, - членораздельно произнесла Зорн, явственно давая понять, что не собирается ничего обсуждать, по крайней мере при эльфийке. У той же хватило ума молчать и ни о чем не спрашивать.
- Отлично. Тогда приступим, - проглотив вопросы, переключился Назир на босмерку, - Мерлина Вивиан, так?
- Так, - совершенно безразличным выражением лица остроухая напомнила редгарду Зорн, в их первую встречу. Но следующей фразой она испортила этот эффект, - приятно познакомиться, Назир.
- Как тебе обстановка, Мерлина? – обвел рукой помещения аликрец. Зорн прищурилась, глядя на него. Она все еще медлила с испытанием клятвы, и это неизбежно означало, что разбираться с босмеркой придется Назиру. И с трупом, если он появиться, тоже ему.
- Неплохо. Могло быть и хуже, - философски ответила Вивиан.
- Да. Ты уже принесла клятву Ситису, раз беспрепятственно прошла сюда.
- Моя госпожа потребовала, - подтвердила эльфийка. Аликрец сперва выгнул брови, потом едва сдержал улыбку. Зорн действительно считала Вивиан ценным кадром, иначе не вываливала бы на нее всю массу своей желчи. «Моя госпожа» из уст кого-то семьи по отношению к нордке, кроме Цицеро?
Жестокая женщина, созданная для того, чтобы издеваться - такую Зорн Назир любил.
- Что ж, это замечательно. Но скажи мне одну вещь - ты приносила клятву Ситису, или этой достопочтимой даме? – серьезно произнес Назир. Эльфийка бросила короткий взгляд на Зорн, которая с любопытством разглядывала увечного пленника в цепях, как будто видела впервые. Тот старался провалиться в Обливион, лишь бы не видеть лица мучительницы.
- В корне - Ситису, - осторожно произнесла Вивиан. Назир кивнул:
- Это так, допустим. Но если мы скажем тебе, что вся наша семья, все Убежище - это вовсе не братство детей Ужасного Отца и Матери Ночи, и не культ безумия; что мы занимаемся бизнесом, а не орошаем Пустоту душами, и являемся только профессиональными убийцами, не верящими в байки о сгнивших трупах старух и вечности в стагнации. И мы убиваем фанатиков. Что ты тогда мне ответишь?
Назир говорил тем самым пошлым тоном, который часто предпочитала Бабетта, и от которого иногда хотелось мылом отмыть язык. Редгард не был суеверным, но он не был и идиотом, понимая, что частое пренебрежительное отношение к Ситису, хоть и на словах, рано или поздно для них с Зорн выйдет боком. Они затеяли опасную игру с богами, а те не любили, когда им хамят слишком долго. И хотя редгард никогда не говорил Зорн о том, что чувствует себя богохульником, ему было неприятно от себя в такие минуты.
Босмерка смотрела на него непроницаемо спокойным взглядом. Да, она определенно походила на Зорн выдержкой, но…была ли в ней та же глубоко схороненная вера? Сумасшедшая вера, которая заставляла Слышащую раз за разом уничтожать свеженьких Посвященных магов, решавших, что лучше согласиться с начальством, чем отстаивать Ситиса?
- Что вам придется убить меня, наверное, – после долгого раздумья хрипло сказала Мерлина. У нее едва дрожали уши, - не поймите меня не правильно, я считаю цинизм прекрасной чертой. Но я слишком близко соприкоснулась с потусторонним миром, чтобы отбросить суеверия. У вас численное превосходство. А я все еще ценю свою жизнь. И это единственная причина, по которой я не попыталась выжечь вам язык, за ваши…слова….
- Так ты веришь в Ситиса? – спросила Зорн безэмоционально, так что нельзя было понять, что она думает по этому поводу. Но Назир уже разглядел фееричный восторг в глубине ее лунных глаз, которые кричали «наконец-то, наконец-то!».
- Верю, - сжав зубы, вымолвила Мерлина. Она жалела, что пришла, все было в ее напряженной фигуре, в одновременном желании бежать и возмущаться. Зорн ласково улыбнулась.
- Тогда пусть твои последние слова будут достойными, - редгард сделал театральную паузу и тогда нордка вдруг зашептала, - Эй херма мора альтадун…
- …Падхоум лхан эй ай… - непроизвольно подхватила Мерлина и ее лицо исказилось от изумления, - да что это за цирк?!
Босмерка вскочила из-за стола, в ее руках зажегся огонь. Пленники, завидев пламя, хором заныли и заплакали, а Зорн, перекрывая их зудеж, звонко захлопала в ладоши:
- Да! Матушка послала мне просто чудесный подарок! Ты молодец…
- Вы безумны! – с сомнением пробормотала Мерлина.
- А кто отрицает? – закатила глаза Зорн и снова хлопнула в ладоши.
- Что здесь вообще происходит!? – скривилась Вивиан и выругалась по-эльфийски.
- Проверка. Мы тебя проверяли. Если бы ты отозвалась об Ужасном Отце непочтительно, вот тогда бы мы тебя убили, - пояснил Назир, косо поглядывая на Зорн, запылавшую восторгом, как прибрежный маяк, - Это было бы справедливо, кровью за грехи, да? Мы рады, что ты верна Смерти, а не золоту. Теперь тебя ждут великие дела!
- У вас совсем нет совести? – гневно вскрикнула Мерлина, вскинув горящие руки. Зорн, как ни в чем не бывало, встала из-за стола и, схватила Назира под руку, потянув к выходу.
- Мы дадим тебе время - оправиться от потрясения. Можешь помучать этих, они все равно скоро умрут от истощения, - указав на пленников, женщина радостно замурлыкала, обращаясь уже к Назиру, - Слушай, а в прошлый раз речь была покруче…почему ты не сказал, что «мы за двадцать монет и храмом Кинарет обзовемся, потому что все это брехня и бред альтмеров»? Мне нравилась эта фраза.
Она наконец-то получила столь долгожданную добычу, что была ей нужна и теперь буквально излучала счастье. Это было так не похоже на обычную Зорн, что Назир потерял дар речи.
- Богохульники! – прокричала вслед уходящим Мерлина. Растеряв хладнокровие, босмерка походила на растревоженную фурию. Размахнувшись, она ударила огнем в то место, где совсем недавно были обманщики. Но те уже скрылись за дверью, и Зорн весело хохотала, повторяя:
- Добро пожаловать в Братство, сестра! Добро пожаловать!
***
...Продолжение в комментариях, чуть-чуть
P.S. Настоятельно прошу комментировать и указывать на ошибки, потому что без вычитки.
Автор: Jokekiller, Z@vivanie Joke
Категория: ТЕSV:Skyrim
Размер: миди
Рейтинг: предполагается
Жанр: romance, missing scene, hurt\comfort, adventure, AU
Персонажи и пейринги: Зорн/Цицеро, фем!Довакин/Анкано, ТБ, ГВ, ГМ, второстепенные персонажи, НЖП, НМП
Аннотация: продолжение Дневников. О том "как темна и горяча жизнь шута и палача". Захват Скайрима искусными убийцами, желающими повсюду власти страха, начался с небезызвестных вам Гильдий - поклонников Ноктюрнал и последователей славных учений Галериона.
От автора: мы с Завыванием окончательно решили, что если Зорн и Довакин, то тщательнейшим образом это скрывает. Так, что образовался другой Довакин, вполне понятного босмерского свойства и характера. Скажем так, это альтернативный вариант развития событий.
Предупреждение: эльфы! каджиты! кое-где старая-добрая шиза. К финалу будут кровь-кишки-бешенство-насилие-жестокость, но раскачка долгая. Возможно совращение душевнобольных людей.
Статус: в работе.
Дневники безумия: Выбор Черной Руки
1
1- Я, конечно, понимаю, Зорн, что это совершенно не мое дело, куда, и когда, и зачем наведывается великая Слышащая, но может, ты объяснишь мне, что, во имя Ситиса, ты здесь забыла? – зевая и быстро кутаясь в алый халат, поинтересовался редгард, поднимаясь с постели. Стоящая с факелом в дверях бледная нордка недовольно цокнула языком.
- И вот так ты защищен от нападения? А если бы я была не я, а какой-нибудь фанатик империи, решивший перебить всех в Убежище? – дружелюбным тоном произнесла женщина.
- О, так ты прибежала сюда с таким жутким взглядом, перемазавшись кровью и золой, только для того, чтоб проверить мой чуткий сон? Ты сама заботливость, Зорн, - усмехнулся аликрец, поплотнее запахивая одежды. Так, чтоб ткань сильнее обтянула тонкий клинок за пазухой.
- Что случилось у нашей великой Слышащей?
Зорн предпочла игнорировать этот вопрос, оглядывая комнату Назира. Она подошла к столу и зажгла от факела огарки свечей. Затем опустила догорающую деревяшку к земле и потушила несколькими ударами о камень, по-прежнему молча.
- Я что, должен сам догадаться? – еще раз сладко зевнул Назир и потер глаза тыльной стороной ладони, - я не особо люблю загадки, ты же знаешь. Лучше уж скажи сама, а то могу и подумать, что ты заигрываешь со мной.
Нордка, уже усевшаяся сверху на стол, поджала под себя ноги и опасно прищурилась, по прежнему храня молчание. Аликрец, наконец, задергался – очень редко Зорн заявлялась к нему ночью, а когда заявлялась, вовсе не испытывала его догадливость, а выпрашивала - как последний каджит скуму - контракт, который ей нужен был срочно, чтобы заполнить промежуток между призывами Матери Ночи. Но впрочем, сейчас был явно не тот случай, когда Слышащая поддавалась своему личному безумию, судя по всему. Хотя, с ней и не было Цицеро. А ведь обычно она ходила без клоуна, только когда сводило зубы от жажды… то, что она боялась показать свою главную слабость перед умалишённым, Назир выучил… но сейчас…
- А где шут? – осторожно поинтересовался Назир.
- Спит, - исчерпывающе ответила Зорн, сверля аликрца взглядом.
- Это с твоей стороны так мило – он спит, а я, значит, не человек?
- У меня кончается терпение, Назир, - холодно заметила Зорн, и редгард совсем уж почувствовал себя глупо. Он лениво почесал в бороде и присел на край кровати с унылым видом:
- Единственное, на что я могу надеяться – если не отгадаю твою загадку, ты не порешишь меня.
- Отлично, умник, - фыркнула нордка, - значит, мне не дождаться нового мага?
Аликрец хлопнул себя по лбу:
- Зорн! Ты могла хотя бы намекнуть, что дело не выгорело!
- Если б ты хорошо подумал, умник, ты бы понял, что кое-что все-таки выгорело, но явно не то, на что мы надеялись, - женщина демонстративно отряхнула перчатку, посыпая стол Назира пеплом.
- Так значит, Дж’марви отбыл к Ситису? Ты не была… слишком претенциозна?
- Я его испытывала, Назир, как испытывал бы Фестус. Он не выдержал! Даже клятвы не смог сдержать! – с едва различимым возмущением высказалась Зорн.
- Как испытывал бы Фестус, говоришь… - с сомнением протянул аликрец.
- Все его записи я использовала. Возможно, чего-то не сделала, но кот не выдержал и самую малость. Он сразу решил сдаться.
Немного помолчав, Назир улыбчиво спросил:
- Просто сожгли? Или сначала сняли кожу?
- Он сам себя поджег. На этот раз даже Цицеро ничего не успел сделать…думаю, каджит понял, что лучше уж самовольно лишить себя жизни, чем оставить нам.
- Да…ничего у нас с тобой не выходит, - мужчина поставил руки на колени локтями и неспешно постучал по щеке пальцами, - Может, ну их, эти Фестусовы рецепты? Так мы ничего не добьемся… можем, правда, перебить всех мало-мальски способных мажков в Скайриме, и жить себе спокойно.
- Уважай память Крекса, - остерегла нордка сурово. Аликрец вздохнул:
- Да я уважаю, дорогая, просто думаю, что у нас ничего не выйдет хотя бы потому, что и ты, и я в магии смыслим не больше, чем тролль в игре на лютне!
- И, что ты предлагаешь? Заявиться в Винтерхолд и смиренно просить тамошних затворников испытать для нас Посвященного? Чтобы мы потом благополучно его им и отправили, м?
- Ты права, права… - устало прикрыл аликрец веки, - Буду искать дальше.
- У тебя сейчас еще ничего нет? – округлила глаза Зорн. Назир неуютно заерзал на кровати.
- Я думал этот Дж’марви…
Нордка мгновенно соскочив со стола и оказавшись рядом с редгардом, с размаху дала ему смачный подзатыльник. И тот даже не возмутился такому проявлению злости, не смотря на солидную разницу в возрасте. Может эта женщина и была моложе его на десяток с лишним лет, но… в ней содержалась квинтэссенция властности Астрид и опасности голодного Арнбьорна. Ну и вообще, Назиру не хотелось расстраивать Зорн, он всегда чувствовал странное желание потакать этой женщине, чтобы не видеть в ее глазах разочарования.
- Всегда должен быть запасной ход, сколько раз повторять! Неужели, никого из вас не научило прошлое нападение!? Нельзя расслабляться, никогда нельзя! – прошипела нордка поучительно. Редгард тихо хмыкнул:
- Будешь бить меня по голове, и я совсем забуду, чего нельзя.
- Не жалуйся, ты заслужил, - жестко выговорила Зорн, складывая руки на груди, - нас не было неделю, можно было найти уже с десяток кандидатов.
- Сейчас же, дорогая, брошу все свои дела и побегу в исподнем по улицам Данстара выискивать умелых магов!
- Без фанатизма, но с прилежанием, умник, - огрызнулась нордка. Она намекающе пялилась на аликрца несколько минут пока тот не взмахнул руками, вскакивая:
- Ты что, серьезно!? Я две ночи не спал, Зорн!
- Я тоже. И, тем не менее, это никого не интересует, - неколебимая Слышащая смотрела на Назира, как на провинившегося, - также, как и меня, не интересует, почему ты еще не выполнил свою работу.
- Одно лишь, что я с того получаю – твои подзатыльники, - проворчал мужчина и стал рыться в своем сундуке, собираясь одеваться. Внезапно Зорн мягко усмехнулась:
- Я обещаю тебе, когда все сработает, ты получишь свой большой мешок граненых алмазов, редгард.
- Ты только разбередила мою алчную душу, женщина, - аликрец беззастенчиво скинул халат, краем глаза наблюдая неизменно ровное выражение лица Слышащей. Лишь змеистая улыбка прошлась по ее губам, и скривила шрамы на щеках.
- Я тебе обещаю.
- Если б ты имела хоть немного магического таланта, было бы куда проще… А так мы постоянно натыкаемся на будущие трупы, и мне приходиться заметать за тобой и твоим дражайшим клоуном. Кстати, как у тебя дела с Гильдией Воров? Я так и не получил еще письма от Фрея, так что, похоже, не все гладко… - Назир немного поборовшись с рукавами, натянул рубашку и обнаружил, что разговаривает с пустым местом. Зорн исчезла, но у алькирца появилось неприятное, сосущее ощущение под ложечкой – если он опять расслабиться и завалиться спать – проклятая нордка все еще здесь, поблизости, и она ему не спустит.
***
Зорн бесшумно приблизилась к гробу Милосердной Матушки и опустилась на колени. И почтение на этот раз, кажется, было не главным фактором преклонения Слышащей. Она выглядела ужасно уставшей.
Постояв немного на коленях, она села уже на корточки и, прикрывая свой зевок ладонью, стала ждать. Со стороны казалось, будто она пока еще не услышала заветных голосов в голове и только наслаждалась тишиной, перебирая уже увядающие бутончики горноцвета, принесенные Цицеро в прошлый морндас.
Бабетта чувствовала азарт и радость, смешанные с подозрением, обвивая шею женщины руками и нападая ладошками на блеклые глаза Зорн. Реакция Слышащей была спокойной, она даже не скинула, как обычно, ручки Бабетты с лица, но судя по тихому металлическому звуку – с каким кинжал стараются убрать незаметно в ножны – Зорн не была особо рада такому приветствию. Если б не усталость, поняла вампирша, она могла бы быть более опасной.
- Угадай-Кто? – мягко прошептала трехсотлетняя девочка в аппетитное человеческое ушко.
- Маленькая дурочка-самоубийца с трехсотлетним стажем практики глупых шуток, - пробубнила Зорн.
- Фу, какая ты сегодня бука! – тоненьким голоском пропела вампирша и, освобождая обзор Слышащей, присела с нею рядом. Кровавые глазенки Бабетты заглянули в лунные очи Зорн и обнаружили там… сон? Страх? Как обычно, зияющую Пустоту и обманчивый огонек благонадежности? Что-то было не так сегодня с главой Темного Братства, и Бабетта хорошо это почувствовала, своими пронзительными глазами замечая неровное биение сердца нордки.
- Здравствуй, девочка, - вздохнула Зорн, отворачиваясь.
- Привет! - Бабетта все смотрела на бледное лицо, пытаясь уловить, что же ее тревожит в неизменной и каменной Слышащей. Бросив взгляд туда, куда теперь глядела Зорн маленькая вампирша непроизвольно вспомнила о шуте, пляшущем вокруг каменного гроба и поняла кое-что.
- А где Цицеро? – с наигранной беззаботностью поинтересовалась она, пытаясь вспомнить, когда это Слышащая и Хранитель успели пройти мимо нее к Назиру. Зорн возвращалась от него, но Бабетта не помнила, чтоб она спускалась к нему.
- Спит, как все нормальные люди. И тебе советую, девочка, - тем временем через силу отвечала Зорн.
- Уже? Я его не заметила…он не спускался к себе. Я вообще не видела, как вы вошли… - попробовала Бабетта, невинным тоном.
Зорн на это ничего не ответила, как вампирша и подозревала. Это натолкнуло ее на еще одну мысль, но она отказалась воспроизвести ее вслух и лишь спросила:
- А ты почему не спишь?
- Я занята, как видишь, и пытаюсь слушать голос Матери, - строго промолвила Зорн. Вампирша старательно изобразила на лице нечто пошло-благоговейное и демонстративно облизала зубы:
- А где котик, о котором говорил Назир?
- Теперь его гоняет Арбьорн под присмотром Отца Ужаса, - продекламировала Слышащая и вдруг вся как-то напряглась, прислушиваясь к тишине. Бабетта разочарованно поняла, глядя на жилку, бешено забившуюся на бледной шее женщины - больше поговорить не выйдет. Учащенным пульсом и едва расширенными зрачками, отлично заметными вампирше, Зорн обычно встречала лишь две вещи: разговор с Матерью и перспективу кровавого убийства.
- Разговор окончен. Не мешай, - махнула Зорн рукой.
- Ну, и пожалуйста, - Бабетта придала своему голосу преувеличенную обиду, и покинула нордку, заговорившую с Пустотой. В любом случае, вампирше было над чем поразмыслить после этого короткой беседы.
***
- Ты прекрасно справляешься, милая Моя. Скоро былая слава вернется к Братству, и Пустота окраситься багровым, принимая новые души.
- Я не совсем уверена в этом, Матушка.
- Я предвижу твою удачу, Дитя! Здесь в Пустоте нет будущего времени, и я вижу то, что должно случиться как то, что уже неизбежно случилось.
- Это было бы наглостью с моей стороны, просить рассказать поподробнее, что Ты видела…
- Есть порядок, Дитя, который нарушать нельзя. Так Цицеро не станет Слышащим, а Ты не узнаешь свою Судьбу из моих уст, пока не придет время. Если оно вообще придет. Пустота неизменна, а ваш мир меняется. Возможно, чуть раньше, чем Тебе удастся протянуть над Скайримом черный след, Ты прибудешь сюда.
- Но…Ты сказала…
- В Пустоте нет времени и альтернативы, в отличии от мира живых. Поэтому Я и не посвящаю Тебя, Дочь Моя.
- Это так приятно слышать, - впервые за долгое время Зорн позволила себе ехидство. Мать замолчала на некоторое время, будто наказывая Слышащую безмолвием. Зорн почувствовала себя неуютно, но вслух не произнесла никаких извинений. И так уже было паршиво, после скачки из Морфала по беснующейся буре.
- Служи верно своему Отцу и Он вознаградит Тебя при жизни, - после долгого промедления прохладно выговорила Мать Ночи, - А после смерти Ты увидишь мир вновь, как видят верные мне Дети.
Зорн непроизвольно передернула плечами, вспоминая туманного призрака, которого вместе с Тенегривом «подарила» ей Астрид. С ассасином прошлого у нордки были связаны только неприятные воспоминания, а именно часы зубрежки рядом с Фестусом, который почти неделю обучал ее одному единственному заклинанию призыва. С тех пор каждый приход Люсьена Лашанса в этот мир заставлял Зорн чувствовать себя опустошенной, и проклятьями вспоминать тех древних, кто выдумал магию.
- Я знаю, что гнетет Тебя, Дочь Моя. Но не волнуйся. Я хочу предупредить – еще одно Дитя взывает к Матери, здесь, в Данстаре, в доме уже отмеченном Черной Рукой. И возможно там, Ты найдешь, что ищешь. А теперь иди…
Зорн, чувствуя возрастающее раздражение, отодвинулась от гроба и встала на ноги. Она, естественно, не смела ослушаться своей Нечестивой Матроны. Если Мать велела идти и скрепить кровью новый контракт, Зорн шла и скрепляла, потому что всякое ожидание для Матушки было равносильно вечности в стагнации! И все же…
Она обернулась, ища глазами что-то в полумгле. Ни одной живой души.
Бабетта ушла, растворившись в тени, и как назло, теперь требовалась ее помощь. Зорн всерьез размышляла над каким-нибудь зельем бодрости, которое вампирша могла бы ей предоставить. Впрочем, нордка хорошо разбиралась в алхимических препаратах, могла бы и сама составить нужное зелье по рецепту. Да, так бы она и сделала, чтобы…чувствовать спокойствие за свою жизнь. У вампиров все же специфичное чувство юмора. Особенно у разобиженных. Но Бабетта ушла и - Зорн была уверена - теперь из вредности ничего ей не даст. Трехсотлетний ребенок, слишком склонный к шуточкам… нет, Зорн не станет ее искать и извиняться.
Едва передвигая ноги, Слышащая направилась вниз по лестнице к своим покоям. Бабетта, любопытная Бабетта… она не видела, как они с Цицеро спускались… И Назир вспомнил о шуте, что странно. Они подозревали Зорн в чем-то? Надо было что-то с этим решать. Но что? Неужели, так просто посвятить всех? Разве это было бы правильно? Не с точки зрения семейного доверия, а исходя из инстинкта самосохранения?
Спустившись в подземелье, Слышащая задумчиво потирала ладонью о ладонь, согревая руки, и все думала, что же ей делать. Блуждающий взгляд ее наткнулся на приоткрытые двери и женщина отвлеклась от насущных проблем, обнаружив в комнате для Посвященных двух новичков. Она невольно нахмурила белесые брови. Назир не сказал о новеньких. У него тоже были проблемы? Или он просто забыл? Аликрец обычно не хотел рассказывать нордке о сопляках, если они где-то напортачили… пообещав себе припомнить редгарду эту оплошность, Зорн вытащила из сапога маленький кинжал и, бесшумно подкравшись к одному из спящих, одним ударом всадила лезвие… в спинку кровати. Молодой рыженький норд едва дернулся во сне и даже не проснулся. Зорн покачала головой и усмехнулась про себя, представляя, каково ему будет, когда он очнется и обнаружит в сантиметре от своего носа кинжал Слышащей.
А он, безусловно, быстро узнает, что это ее кинжал, когда вереща от ужаса покажет его Назиру. Аликрец будет смеяться, а потом с извинениями вернет владелице кривой клинок с черным камнем в рукояти. И ему придется объясниться, откуда взялся этот ребенок в обители тьмы, и что он натворил такого, что аликрец даже словом не обмолвился.
Оправдывающийся Назир. Хоть какое-то развлечение.
Убираясь из комнаты Зорн чувствовала, как весело потекла кровь по венам, отгоняя сон и поднимая настроение. Она уже радовалась, что не придется пить никаких настоек, и тут заметила как вторая новенькая, судя по блеску глаз в полумгле – каджит, незаметно тянет лапу под подушку. Известно зачем.
В два прыжка Зорн оказалась рядом с молодой Посвященной и одним резким движением схватила ее за горло, мгновеньем раньше, чем кошка зарычала от испуга… всего-то нужно было надавить на артерию, чтоб заставить девчонку потерять сознание. Тихо хрюкнув носом каджитка обмякла в руках Зорн, а та, борясь с соблазном добить ее, с трудом разжала цепкие пальцы. Настроение тут же упало и нордка почувствовала легкое головокружение от злости. Не убивать. Не убивать. Это словосочетание казалось женщине отвратительным само по себе, даже по отношению к членам «семьи».
Но она же хотела устроить легкую потеху, верно? Верно? Без жертв, пусть это будет всего лишь невинная шутка Слышащей, а не умерщвление неоперившегося молодняка. Не убивать. В конце концов, это даже не охота, убивать детей. И все же…
Тишина прерывалась хриплым дыханьем. Зорн поморщилась. Справившись с жаждой, она сделала кувырок и оказалась в коридоре, где встала на ноги и сумела добраться до своих покоев.
Цицеро, конечно, все еще дрых без задних ног.
Шута обычно проблематично было уложить спать, но после долгой прогулки по морозу, он засыпал как младенец. Зорн сменила маску кровожадного раздражения на кривую усмешку, наблюдая за ним, стоя в проеме двери.
- …натереть Мать маслом, все места, куда не добраться… - во сне прогундел клоун, крепко обнимая подушку. Было почти слышно, как метафизическая улыбка Зорн со звяканьем разбилась об пол, когда Цицеро открыл рот.
Нордка устало потерла виски, пару раз шлепнула себя по щекам, а затем, подойдя к комоду, стала с остервенением рыться в нем, в поисках какого-нибудь зелья, которого там, разумеется, не было. Погремев в течение пары минут, женщина удовлетворенно взглянула в сонное лицо шута, непонимающе уставившегося на нее.
- Что…ммм… Слышащая прерывает тишину? Врата Обливиона открылись? – пару раз сладко чмокнув губами произнес шут, потягиваясь. Он улыбнулся, смешливо, но в ответ получил лишь взгляд полный ненависти. Он, безусловно, не понимал спросонья, за что его опять ругают.
- Проснулся, наконец? Будь добр – пойди вон отсюда! И падай в свою постель, раз тебе на ногах не устоять! – прошипела нордка.
- Ой-йой… вожжа под юбку прыгнула хозяйке… за что опять страдают ее зайки!? Ах, бедные, они не замечают, как волчья пасть пушистый хвост сменяет… - проблеял клоун, явственно издеваясь над своей компаньонкой. Зорн было замахнулась на него, подавшись вперед, но, глядя как шут сжимается, готовясь к ее очередному приступу злобы, передумала. Скорбно подняв с подушек шутовской колпак, который так удачно сполз с полоумной головы во сне, нордка помахала им перед носом Цицеро и заткнула себе за корсаж, отходя от кровати спиной вперед.
- Тебя обокрали во сне, олух! – резко проговорила она и прежде, чем Цицеро успел произнести хоть что-то, она скользнула за один из длинных флагов-гобеленов Черной Руки и, нажав на выступающий камень, оказалась в потайном проходе. Копошение по ту сторону гобелена говорило о том, что Цицеро не собирается так просто ее отпускать, поэтому нордка быстренько дернула древнее кольцо, давным-давно вбитое в стену кем-то из основателей Убежища. Проход закрылся, а по ту сторону раздался истерический хохот.
Пока Цицеро не успел найти открывающий камешек, Зорн дернула еще одно кольцо, созданное специально на случай сообразительной погони. Рядом с подвижной каменной стеной, выросла из земли решетка, которую нельзя было убрать с той стороны.
Почему Слышащая это сделала? Видимо, потому же, почему не сообщила Назиру и Бабетте до сих пор о третьем выходе из Убежища, ведущем прямиком в ртутную шахту. Да, причина была одна единственная. В ожесточении пнув, один из железных прутьев, Зорн развернулась в узком проходе и побежала прочь, чувствуя себя одновременно довольно и глупо. Надо было что-то делать со всем этим. Но что? Она опять отложила размышления на тему тайн и секретов на неопределенный срок, и вместо этого задумалась, куда же послала ее Мать. Дом отмеченный Черной Рукой… дом старухи Бейтильд?
***
Гадкая ворюга, которую спросонок глаза Цицеро не отличили от Слышащей, исчезла, пробравшись в тайный ход. Ай-яй-яй… Зорн будет так зла, так зла, когда поймет, что кто-то еще знает о проходике. А может это и была Зорн? Недобрая. Опять. Этому не будет конца?
Цицеро вскочил с кровати, и, отодвинув гобелен робким движением, внимательно оглядел стенку. Нет, он не побежит за Зорн. Наверняка этого она и добивается. Коварная тихушница.
Что-то стало с несчастной Слышащей, с прекрасной гневливой доченькой Темной Госпожи… Цицеро по привычке не вникал в ее дела, это ведь были Ее Дела! Но, кажется, теперь ему требовалось разобраться, что происходит.
Ах, как было бы хорошо спросить у Матушки! Но она не ответит Цицеро, о, нет. Но кто ответит? Злобный разбойник из пустыни, обманчивая малютка-кровопийца? Они не любили Цицеро.
Все приходиться вызнавать самому, все-все.
Цицеро попытался припомнить, как давно это началось. Но пока вспоминал, ему показалось, что он слышит, как катятся мыслишки в его голове, скрипя колесами, и он отвлекся на этот призабавнейший звук. Затем почесал затылок и вспомнил, что наглая ворюга украла его шапку!
После его логическая цепочка произвольно метнулась к воспоминаниям об Изгоях в уморительных колпаках, а после… Матушка! О, Милосердная Матушка! Что ты говоришь Слышащей, что за золотые слова отравляют ей душу своей алчной сутью? Почему в ее глазоньках перестали гореть свечки, и что стало с ее откровенностью? Она молчала, так часто молчала, как никогда прежде!
Цицеро грустно рассмеялся и вздохнул, разглядывая свои сапоги. Требовались заплатки. Экая жалость!
Но все же, что происходило в голове Зорн? В этой безумной головке Цицеро не смог бы не потеряться, даже если забрался бы туда с путеводителем! Что там вообще можно понять… И тем не менее, следующий скачек логической цепочки шута пришелся на костер, у которого сидела женщина, от которой он ждал ласки.
Тик-так, бим-бом, щелк-щелк…мыслишки катятся, а глаза вертятся, и зубы стучат, как ножки козлят…
- Цицеро? – в комнате был еще кто-то, а клоун даже не заметил, как это случилось. Вампиры, вероятно, ходили по воздуху.
- Да, ну? Конечно, нет, - вслух убедил себя Цицеро в абсурдности подобного умозаключения и даже решил поинтересоваться у вечного дитя, - ты разве умеешь летать?
- Нет, Цицеро. Я хотела спросить, где Слышащая? – как-то очень уж скользко спросила Бабетта.
- Как ты вошла!? – потребовал шут и тут же ответил сам себе, - Ах, да, да… я, кажется, уснул, и не заметил. Матушка будет печалиться, ведь ее верный Цицеро стареет…
Вампирша молчала, поджав губы и смотрела на Цицеро, как только безумцы смотрят на здоровых умом.
- Я не знаю, - пожаловался Цицеро, - хитрая Слышащая так легко может обвести меня вокруг пальца. Пальцы! Отрезал бы я их, да, видишь ли, они ей нужны…
- Так ты ее не видел? – миролюбиво поинтересовалось вечное дитя. Цицеро внимательно посмотрел на нее и решил, что можно раз ответить ей и нормально. В порядке исключения:
- Видел! Много раз! Она красивая.
Бабетта, сдвинув брови, тихо хихикнула и ушла. А Цицеро вспомнил, как хихикала Зорн. В последний раз у злополучного костра с подгорающими Изгоями.
2
2Зорн вышла из шахты и бросила кирку на землю, рядом с плавильней. Стражник не обратил на женщину никакого внимания, костюм ее был небросок и ничем не цеплял взгляд, а лицо у нее было блеклое, и к нему не хотелось приглядываться. Особенно в темноте, в этом темном городе, каким стал Данстар в последнее время.
Размеренным шагом Слышащая прошла мимо стражника и исчезла в полумгле. Проходя мимо корабля вдоль кромки воды, она слушала в пол уха матросскую ругань, и следила за темными окнами на том берегу. Дом Бейтильд казался мертвым, уже очень долгое время. Зорн не помнила, сколько месяцев дней и ночей прошло с того убийства. Контракт Назира… она не запоминала эти контракты, только упреждения Матери отпечатывались в ее мозгу.
Уже на пороге Зорн почувствовала неладное. Тогда еще пьяный попрошайка, Карл, окликнул ее испуганным «эй», и предупредил, что над этим домом летает ворон – верный символ проклятья. Он так яро тыкал пальцем в небо, что Слышащая подняла голову и действительно обнаружила на крыше блестящую беспросветно-черным лоском птицу, с парой глаз, похожих на тот камень душ, что был вставлен в рукоять кинжала Зорн.
Это было занятно. Судя по холеному виду ворон был ручной, но, когда нордка протянула руку, он презрительно каркнул и вспорхнул ввысь. Обернувшись к попрошайке Зорн приложила палец к губам и одним взглядом заставила Карла почувствовать горячее желание бежать от нее, как можно дальше.
Понаблюдав его пятки немного, Зорн склонилась к замку и без интереса покопалась в нем отмычкой пару мгновений. В следующую секунду она уже оказалась внутри и могла наблюдать чудесное зрелище жертвоприношения Матери Ночи, а также переливчатый магией посох, зловеще глядящий на нее перекошенными лицами Шеогората. Глаза в глаза, можно сказать.
- Темное Братство пришло, Дитя, - бесцветно, но при этом достаточно пугающе произнесла Зорн, разглядывая врага, так опрометчиво направившего на нее оружие. Без особого страха нордка аккуратно прикрыла за собой дверь и облокотилась на нее.
Относительно юная босмерка пряталась в тени, рассчитывая, видимо, остаться неузнанной. Но у Зорн когда-то была отличная практика выживания в кромешной тьме и сейчас для бледной женщины освещения было предостаточно. Целый круг свечей, пусть и тусклых. Это для Зорн была почти роскошь.
Слышащая старалась следить за изменением численности населения Данстара. Городок был мал… Глава Темного Братства знала каждого жителя города в лицо и поименно, хотя далеко не каждый из ее «знакомых» мог похвастать тем, что когда-то вообще замечал ее рядом с собой. Наверняка, и эта недавно приехавшая в город вместе с моряками лесная эльфийка, бегающая теперь на побегушках от Фриды к Мадене, не запоминала тень, что всегда маячила где-то поблизости. Мерлина Вивиан, так звали эту босмерку.
В ее зеленых, как кожа Визары, глазах Зорн прочла лишь удивление. Естественно, Вивиан ожидала увидеть кого-то более впечатляющего, возможно, двухметрового человека в черном, с Морокеем вместо лица и ужасающим оружием, вроде Вутранд. А вместо этого в заброшенный дом вошла скромная нордка, смахивающая больше на ветерана Великой Войны, чем на изящного ассасина. У профессиональных убийц нет исполосованного шрамами лица, нет ссутуленной, сухой фигуры и нет выражения загнанного волка на лице. Зорн сильнее нагнула плечи и вжала голову. Если что-то пойдет не так…пусть лучше босмерка запомнит ее такой: почти старухой, израненную, с забитым взглядом.
- Так это вы…? – выдохнула недовольно Мерлина. Зорн медленно кивнула.
- Я… - эльфийка нахмурилась, крепко вцепившись в свой посох. Нордка оценивающе оглядывала ее. Затем сказала:
- Опусти ваббаджек. Я не хочу превратиться в злокрыса или злобного коруса раньше, чем выполню заказ.
Босмерка послушалась не сразу. Первый налет смятения прошел, она выпрямилась и вышла из тени. Зорн отметила ее ровную кожу, цвета чистого речного песка, длинные густые волосы, точеную фигуру и приятное лицо, светящееся обманчиво-эльфийской юностью. Раньше Слышащая не имела надобности рассматривать Вивиан так близко. Теперь нордка тихо возненавидела эту босмерку. Мигом раньше, чем та уверенно сказала:
- Я хочу вступить в Темное Братство.
Зорн поперхнулась первыми словами для ответа, не вполне приличного характера. Прикусив язык, она с ехидным прищуром взглянула на остроухую, выжидая. Могло оказаться, что Вивиан просто сумасшедшая, или под скумой. Надо было только подождать и посмотреть.
Эльфийка чувствовала себя неприятно под взглядом Слышащей. Она еще до конца не поняла, с кем имеет дело и все же первые следы страха проступили на ее лице.
Как выяснилось позже, вовсе не враждебный взгляд нордки заставлял Мерлину бояться. И Зорн это тоже отметила, вспоминая про себя последние наставления Матери.
Первой прервала молчание, конечно же, Вивиан.
- Вы не верите мне, я понимаю. Но я не знала, как иначе вас найти, - эльфийка смотрела в глаза нордке прямо, и говорила немного дерзко, лишь слабое заламывание рук показывало ее боязнь, - дело в том, что меня разыскивают за жестокое убийство тринадцати слуг Талмора. Я в бегах, и отлично понимаю, что единственная организация, способная предоставить мне убежище, это вы.
- Или Братья Бури, – вкрадчиво добавила Зорн.
Вивиан скривилась в довольно вызывающей усмешке:
- Меня не интересуют дрязги нордов и империи. Я интересуюсь убийствами, в основном, тех, кто мне вредил или вредит.
Зорн промолчала на это. Она не собиралась спрашивать, в чем было дело с Талмором, сейчас ее занимали мысли поинтереснее. Мерлина же быстро смекнула, что ассасинка не любит утруждать себя вопросами, и продолжила свой рассказ:
- Я убила их без всякого сожаления, за боль причиненную мне и моей семье, и поняла, что мне нравиться убивать. Я умею это делать так, чтоб вышло красиво.
- Чтобы вышло много шума, раз тебя разыскивают, - поправила Зорн добавив в свой голос немного желчи, так чтоб было понятно ее презрительное отношение к любому возможному шуму. Вопреки естественным законам природы Вивиан не заскулила от страха и не стала заискивающе сюскать, а только оскалилась в ответ:
- Я хочу учится! Учится у последнего оплота Темного Братства, о котором говорит теперь вся Империя. Но я не знала, как вас найти. Поэтому решила вызвать наиболее распространенным способом.
Зорн помолчала. Эльфийке это было не по душе, она едва сдерживалась от того, чтобы не начать браниться. А нордке нравилось держать остроухую в напряжении. Было в этом что-то такое…патриотичное.
- Контракт, - наконец, напоминал нордка.
- Нет у меня никакого контракта, - фыркнула Вивиан, гордо задрав подбородок, - я хочу, чтоб вы мне его дали. Я хочу, чтоб вы испытали меня.
С этими словами она склонилась на колени перед посланницей Ситиса. Зорн, чуть приподняв брови, и глядя на эту странную дамочку перед собой, размышляла о том, что же конкретно подразумевала Мать под фразой «ты найдешь, что ищешь». А если…
- Что ты умеешь? – безразлично промолвила Зорн, наконец.
- Я обучалась магии еще дома, в Валенвуде. С семнадцати лет осваиваю магии призыва и разрушения, и сейчас, как видите, достаточно хорошо ими овладела, чтобы попасть в Доминион, и совершить то, что совершила, - босмерка была явно горда собой, - еще я владею алхимией, и предпочитаю больше всего…
- Хватит, замолкни. - Зорн задумалась, мягко потирая пальцами виски. Мерлина тихо хмыкнула, но не произнесла больше ни слова.
- Что ты знаешь о Ситисе и Матери Ночи, дурочка? – вздохнула Слышащая, складывая руки на груди. Прижав их к корсажу, она внезапно почувствовала под ним свернутый комок ткани и копотливо, как будто в забытьи, достала из него красный, шитый-перешитый колпак. От него пахло морозом и пасленом.
Отчего-то Зорн стала глуха к тому, что с запалом рассказывала эльфийка на коленях. Зато очень явственно она расслышала истерический смех на задворках собственного сознания, и этот смех заставил ее остервенело швырнуть колпак в стенку с глухим волчьим рычанием. Вивиан прервала свой рассказ, подозрительно косясь на красную тряпку, упавшую на край стола в углу комнаты.
- Я что-то не то сказала? – деловито спросила эльфийка.
- Я дам тебе задание, - отмахнулась Зорн, порываясь к столу. Вивиан замерла, ожидая «заказа». Нордка же криво усмехнулась, опустившись на скамью перед столом, осторожно, как болезненная, и зло спросила, - скажем, на Мадену. Не струсишь?
- Как прикажете. Кого угодно, ради вашего доверия, - Мерлина стала на порядок бледнее, но ни один мускул на ее лице не дернулся. Босмерка была настроена, похоже, и правда решительно. Она встала и направилась к выходу, крепко держа свой ваббаджек, когда Зорн остановила ее взмахом руки:
- Я передумала. Твоя цель Равам Верети. Не лучшая шутка – убивать придворного мага ярла города, в котором живешь, запомни. Правило «не гадь там, где ешь» распространяется и на такие прозаические аналогии. Ясно, убийца? – скривившись от необходимости так много говорить, спросила Зорн. Мерлина кивнула с прорезавшимся уважением, и нордка запоздало сообразила, что давно уже не поддерживает личину немощной ветеранши, а глядит на эльфийку своими собственными глазами.
- Что-то еще? – спросила остроухая.
- Моя госпожа, - цокнула языком Зорн.
- Что?
- Ты должна обращаться ко мне, как подобает. «Что-то еще «Моя госпожа»», - это было совсем не обязательно, Астрид, безусловно, такого никогда не требовала, да и сама Зорн обычно не любила подобную официальщину, но… сейчас она чувствовала сильную потребность позлить остроухую, проверить ее на прочность.
- Вы еще ей не стали, - скептически заметила босмерка. Нордка предпочла ответить своим излюбленным способом – она широко улыбнулась, храня молчание.
И горделивая Вивиан струхнула. И потупила глаза. И пробормотала извинение.
- Правильно, - тихо одобрила Зорн, - лучше прикусить язык, когда не сознаешь ранга, и не понимаешь всего ужаса наказания за нечаянную оплошность.
- Что-то еще, моя госпожа? – без особых видимых затруднений выговорила Мерлина, вглядываясь в очи Слышащей. Та немного подержала ее в напряжении, все еще чувствуя ненависть ко всей ее заносчивой и смазливой натуре.
- Ты должна убить Верети тихо, так чтоб на корабле никто не проснулся, но… - Зорн постучала ногтем по подбородку, припоминая, что там советовал в своих записях Крекс, - ты должна сжечь его. Сжечь дотла, но незаметно. Сумеешь, я подумаю над твоей просьбой. Поймают, твои проблемы. Времени у тебя два часа… Удачной охоты. Я буду ждать тебя здесь, но если приведешь с собой стражу на хвосте – не надейся на членство в братстве. Да и на быструю смерть - тоже.
Босмерка пару раз нервно моргнула, затем кивнула, и без слов выскользнула за дверь. А Зорн лишь злобно уставилась на колпак, сиротливо свернувшийся в уголке стола и закусила губу. Как глупо она себя вела…
Голова и шея болели от утомления, женщина облокотилась на деревянную поверхность и, потирая одной рукой позвонки у основанья черепа, другой - подцепила трижды клятый головной убор. Сжав тряпку в кулаке она долго сверлила ее глазами, будто желая прожечь в ней дыру. За неимением магических способностей, очень скоро для осуществления своего желания она решила использовать нож.
***
Назир сумел выбраться из кабинета только под утро.
Засев за записками осведомителей, которых Зорн наняла для поиска магов, редгард так и не успел прочесть ни одной рекомендации, постоянно прерываемый Бабеттой. Маленькая вампирша то появлялась, докладывая ему о странном поведении Слышащей, то исчезала, то снова появлялась, в самый неподходящий момент и начинала расспрашивать, согласен он с ее наблюдениями или нет.
Аликрец потерял надежду и на сон, и на благополучное исполнение указаний Зорн из-за этой маленькой бестии, которая решила, что лучше всего заниматься размышлениями в его кабинете. Она расхаживала по комнате, разговаривая в слух, жалуясь ему на жизнь своим тоненьким голоском. Но Назир давно уже перестал видеть в ней ребенка, он явственно понимал, что перед ним зловредная, умная и кровожадная женщина неопределенного возраста, и если что-то ее волнует, то это не просто так.
Когда Бабетта объявила ему, что нашла Цицеро в комнате Зорн на кровати, аликрец не сильно удивился. Хотя предпочел скрыть от своей сестры тот факт, что давно уже заметил что-то странное между Хранителем и Слышащей. Вампирше Зорн предпочитала не рассказывать ничего о личной жизни – Назир подозревал, что она жалеет женщину, триста лет живущую в детском теле и не хочет заставлять ту страдать из-за недоступных ей вещей… Проявление жалости к окружающим у Зорн редгард тоже обнаружил, с приходом Цицеро в семью.
Но как бы то ни было, Слышащая тщательно скрывала от всего Убежища, что что-то вообще происходит между ней и шутом. Назир дошел до этого исключительно по вине Зорн, которая как-то случайно обмолвилась о Цицеро так…будто говорила о ком-то чересчур близком. Тогда редгард ничего не сказал, и теперь не собирался выяснять ничего вместе с Бабеттой, примерно по тем же причинам, по каким Зорн ей ничего не говорила.
Но на заметку он себе взял, что надо бы побеседовать с Зорн насчет ее вкусов и душевной уравновешенности. Редгард подчинялся слышащей и уважал ее, но... крутить шашни с безумным шутом? Разве это придаст ей веса и авторитета в глазах Посвященных? Разве это вообще нормально? Неужели нельзя было выбрать кого-то другого?
Когда Бабетта, наконец, угомонилась и решила, во имя злой иронии всех Темных Лордов, подремать часок-другой - Назир не успел прочесть и двух резюме, как подпрыгнул на стуле от неожиданности. С испуганным визгом и ругательствами на нескольких языках к нему в комнату вломились двое новеньких – Кирва и Волмунд, и стали наперебой кричать о каком-то ночном госте. Назир быстро осадил обоих и потребовал объяснений, по очереди. Поведанная Посвященными история его почти развеселила.
- Вы говорили, что никто не проберется в Убежище незамеченным! Вы говорили, что раньше, чем вор пройдет десять шагов, он умрет на месте! И как это понимать!? – затряс рукой перед лицом Назира веснушчатый норд с курчавой бородкой. Редгард быстро сообразил, что за трофей мальчишка сжимает в кулаке, и криво усмехнулся.
Старая шутка Зорн, а все попадались, как один.
- Я видела в темноте женщину, с глазами, жуткими, как у привидения! - раскатистым бархатным голосом подтвердила слова норда голубоглазая каджитка, со смолянисто черным мехом, - Она хотела напасть на Волмунда и если б я ее не спугнула…
Назир встал из-за стола, оглядывая кошку от кисточек на ушах до хвоста заинтересованным взглядом:
- Спугнула, киса? Уверена? Но где же труп?
- Какой тррруп? – поджала уши Кирва, в замешательстве.
- Ну, привидения этого. Или твой… я всегда думал, что ассасины существуют для того, чтоб убивать или умирать в бою с соперником. Но вот тут какая-то неувязка у нас. Значит, эта женщина ночью была, и напасть собиралась. А потом, ты ее увидела, и она только от одного твоего бравого вида волшебным образом в воздухе растворилась? Так, киса?
- Нет, - фыркнула каджитка, вертя хвостом от злости.
- Тогда как же вышло, что ты жива, а трупа воровки нет? А, кстати, украли что-нибудь? – спросил Назир, не отрывая смеющихся глаз от агатовой морды кошки.
- Нет…но мы плохо смотрели, мисс Бабетта и остальные отправили нас к вам практически сразу, как только мы проснулись, - заметил Волмунд и почему-то покраснел. Редгард вздохнул:
- Значит, ничего не украли, даже подарок оставили. Скажите-ка мне, ребятки, а где этот кинжал был, случайно не в спинке кровати?
Каджитка и норд переглянулись. Первая отличалась куда большей сообразительностью и заворчала от злости:
- Вы знали? И все знают, да? То-то они так улыбались… кто она?! Вы ей позволили напугать нас? Зачем!? Она чуть не сверррнула мне шею!
- Кто это был? – шепотом добавил к воркотне кошки Волмунд. Назир протянул руку, забирая у мальчишки кинжал Зорн, и проверил лезвие кончиком пальца. От частых ударов по дереву металл затупился. Редгард печально покачал головой и вернул оружие пареньку:
- Мой тебе совет: заточи. Меньше потом шуму будет, когда хозяйка вернется.
- Вернется? Когда она веррнется, я с ней не буду церемониться! - смело прорычала Кирва. Кажется, у нее от возмущения шерсть встала дыбом, она стала казаться массивнее, чем есть. Назир не без труда удержался от искушения ее погладить:
- Лучше тебе благодарить Ситиса, что Слышащая всего лишь вырубила тебя, а не отправила к Ужасному Отцу. Ей наверняка было трудно остановиться.
Каджитка открыла зубастый рот, затем закрыла и снова открыла, от удивления. Красноватые брови Волмунда подползли к кромке волос и он неожиданно выронил кинжал с черным камнем.
- Так это Слышащая была? – охнул парень. Назир рассмеялся, невыразимо забавными были лица обоих детей.
- Вот теперь, ребятки, вы точно вступили в Братство, раз после первой встречи с ней вас не пришлось выносить ногами вперед. Кому-то вот не так повезло, - вернувшись за стол аликрец развалился на стуле и предался воспоминаниям, - Помню, я привел сюда шустрого беженца-хаммерфелца. Так она взяла его с собой, проверять способности, а вернулась… ну, в общем больше я этого паренька не видел. А вот в южном гнезде морозных пауков, куда наша ненаглядная Бабетта наведывается, сытый молодняк пошел. Впрочем, эти две вещи можно не связывать, в конце концов, Зорн не очень любит оставлять возможность для опознания тела… да, кстати, когда она вернется, лучше молчите про то ваше провальное дело с конюхом. Я ей сам скажу, а вы помалкивайте.
Волмунд громко сглотнул, потом быстро подобрал кинжал и вышел. Точнее выбежал. Назир невесело подумал, что этот пацан может кончить даже хуже хаммерфелца, если не научиться скрывать от Слышащей свой страх. Рекомендации и способности у норда были хорошие, и к Ситису он относился с подобающим почтением, но его неуверенность и ребячество могли сыграть с ним злую шутку.
А вот каджитка… Назир знал, что Зорн она понравится. Возможно, не сразу, и не так сильно, как ему. Но драчливая и кровожадная суть главе Темного Братства всегда была по душе. С Кирвой не будет проблем.
Сама Кирва, конечно же, так не считала. Она накручивала хвостом восьмерки, дикими глазами глядя на редгарда.
- Ну, чего ты стоишь. Ты тоже можешь ступать, шубка, я разрешаю, - широко усмехнулся аликрец. Кошка зашипела от обиды за свое гипертрофированное эго и метнулась прочь из комнаты. Назир же ненадолго задумался над тем, как приятно будет ее приручать.
Когда на поверхности запели первые соловьи, он сумел закончить с письмами. Собрав нужные бумаги со стола, редгард сложил их в наплечный мешок и аккурат покинул Убежище, стараясь не попадаться Бабетте.
Но едва выбравшись на поверхность, Назир обнаружил бредущую по снегу ко входу в Убежище Зорн собственной персоной и высокую остроухую девушку, идущую за ней след в след. Эльфийка озиралась по сторонам с таким выражением, по которому аликрец сразу отличил в ней темную личность.
- Можешь никуда не собираться, редгард, - завидев Назира, премило поздоровалась Зорн, - я нашла мажка без твоей помощи.
- А я в тебе не сомневался, дорогая, - улыбнулся аликрец. Внезапно над его головой что-то злобно каркнуло, и, подняв глаза, Назир обнаружил на дереве птицу, черным пятном вырисовывающуюся на утреннем небе.
- Это с ней, и лучше его не трогай, - подойдя вплотную к мужчине, Зорн кивнула на босмерку. А потом, будто прочитав мысли редгарда, предупредила, - никакого отдыха, умник, нам еще есть о чем поговорить. Что там с новичками?
3
3- Значит, она усыпила весь корабль и сожгла данмера прямо в трюме? И никто не заметил? – редгард уселся на стул. Зорн предпочла стол, и, свесив ноги, болтала ступнями туда-сюда. Бабетта прислонилась к камину, внимательно слушая.
- Иллюзия и разрушение. А еще у нее есть свой дремора. И ваббаджек. И это далеко не главные ее достоинства, - проговаривая каждое слово как отдельное предложение, ответила Зорн. Губы ее сжались в тоненькую ниточку, а в глазах читался азарт.
- А ты не боишься, что она кем-то специально послана, чтоб нас выследить? – осторожно вымолвила вампирша. Зорн развела руками, пренебрежительно поясняя:
- Как видишь, нет. Иначе я бы не привела ее сюда.
- Но ты заперла ее в пыточной, - напомнил редгард. На люстре одобрительно закаркал Мор. Зорн быстро зыркнула на птицу и в руке ее сверкнуло лезвие уже возвращенного Назиром клинка, а ворон демонстративно задрал хвост и с шумом вспорхнул в воздух, от греха подальше перелетая на каминную полку.
- Я все проверяю ее способность подчиняться… - переводя взгляд на Назира, медленно и порочно протянула Зорн, - Самомнение у нее поистине талморское, но нам это, пожалуй, только на руку…
- А скоро ты уже начнешь испытывать ее клятвой? – перебил редгард нетерпеливо, и, стерпев долгий тяжелый взгляд, получил сухой ответ:
- Я понятия не имею, как она на это отреагирует. Я знаю ее пару часов. Но, вот что, умник, я не хочу в очередной раз лишиться шанса из-за ее невежества или принципиального цинизма, поэтому ничего не говорю.
- Похоже, ты впечатлена, - промурлыкала Бабетта, поглаживая подсевшего к ней поближе ворона, - раз так боишься ее убить.
Зорн неприязненно уставилась на нее:
- Ну, да. Когда она рассказывала мне о себе, она поначалу не упомянула, насколько близко водит дружбу с даэдра! Но в процессе Крексовых проверок я убедилась, что помимо Ноктюрнал ей благоволят Сангвин, Шеогорат, Боэтия, Азура…
- Слышащая, должно быть, ненавидит эту дамочку.
Все три ассасина одновременно подняли головы на ироничный голос, раздавшийся с лестницы. Цицеро, сложив руки за спиной, медленно прыгал со ступеньки на ступеньку. Зорн зачем-то сползла со стола, завидев его, а затем вытащила из корсажа какую-то потрепанную тряпицу и, скомкав, бросила шуту. Тот легко поймал и расстроенно заныл, развернув израненный колпак:
- Ну, зачем Зорн всегда нужно все портить! Теперь шить, и шить, и шить…
- У тебя будет время, - злорадно пообещала Слышащая.
Клоун понял это заявление по-своему. Он весь вытянулся на месте и трагично вымолвил:
- Слышащая не возьмет Цицеро с собой?
- Что это за… - начал было Назир, нахмурившись, но Зорн заткнула его одним взмахом руки. Редгард хмуро посмотрел на вампиршу. Оба не понимали, куда повернулся этот разговор.
- Возможно, я не хочу тебя… брать, - с видимым усилием подбирая слова, отвечала Зорн, холодно глядя на Цицеро, - Ты ведь здесь нужнее.
- Цицеро нужен Матери, ну, конечно… - быстро закивал клоун.
- Тогда в чем проблема? – неизвестно отчего вскрикнула Зорн. Редгард и вампирша в очередной раз обменялись взглядами. Лицо Слышащей ожесточилось, и, как будто бы каждый шрам на лице стал темнее, отчетливее, образуя мрачную мозаику, - прекратишь ты меня сопровождать?
- Как же быть, как же быть…брюхо или череп вскрыть? – усмехнулся клоун, прижимая колпак к груди, - Но как же Слышащая обойдется без своего незаменимого Цицеро? И как же Цицеро узнает, чего от него ждет Мать?
- Ты!
Глаза Зорн и без того большие, округлились до монет и Слышащая, ничего не говоря, вихрем унеслась из зала, хлопнув дверью в пытальню. Все некоторое время пребывале в ступоре, пока не раздался довольный карк Мора.
- Что это было, во имя Мефалы? – воскликнула Бабетта удивленно. Назир встал из-за стола и поспешил за убежавшей нордкой, на ходу тыкая в шута пальцем:
- Я ничего не понял, но если ты, дрянь помешанная, ее обидел, готовься к смерти…
- О, Цицеро смиренно будет ждать, - кивнул шут с детской улыбкой и, развернувшись на одном каблуке, приплясывая поскакал к гробу Матушки.
***
Цицеро уселся на камень поудобнее и правда-правда стал ждать. Часы, минуты, дни…в бесконечности Пустоты таких величин уже не знали, а в последнее время Цицеро казалось, что в голове у него Пустота, да и только.
Хотя нет. Там были мыслишки, совсем недавно.
- Милосердная Матушка, а как сегодня прошел твой день? Порадовала тебя Слышащая? Меня вот нет, как ни смешно… - пожаловался шут каменному гробу и в ответ, естественно, ничего не получил. Но что же, Цицеро привык. Тем более с этой новой Зорн, которую явно покусали призраки безмолвия. Что-то там все еще было не так, а Цицеро все никак не мог уловить, что. Ему оставалось только ждать. И надеется, что Зорн смилостивиться и сама все объяснит.
Ха-ха. Да, умора. Сама объяснит. Зорн. Как же!
- Нельзя себя надеждой тешить… вор сам себя не будет вешать… отмычкой горло не проткнет… он хочет жить, вот идиот!.. – пропел Цицеро на драматической ноте. Снизу послышались шум, возня и крики. Может Зорн злиться? Ну, конечно, что еще делать, если ей Ситисом сказано – претворяться злюкой. Тяжело быть Зорн, наверное. Тяжело не быть.
Но в чем же там было дело? Даже Цицеро стало интересно, почему же Слышащая стала с таким упорством портить всем жизнь. Причина крылась в чем? В сем? В том-да-сем…
Может быть, дело было в головорезе из пустыни. Она стала часто говорить с ним так мило, что хотелось проткнуть ее ножом и удостовериться – настоящая эта Зорн, или кукла заводная-двемерская. О чем они болтали? Тоже непонятно, но ведь это дела Зорн. Ее Дела!
Возможно, иногда Цицеро все же стоило совать в них нос.
Она просто ревновала, как и всегда, думал шут. Дети часто ревнуют Мать друг к другу, это такая распространенная вещь. Они же де-е-ети! Цицеро следовало быть с Зорн осторожнее, конечно, и не говорить с ней старыми словами. Если… если только не… Но все эти мыслишки просто отвратительны без основания, и нужно просто ждать, как это любит делать Зорн. Переждать, переиграть Зорн в ее же ожидании и вот прелестно – она сама все расскажет. Побить туз треф джокером червей… и только-то.
Но в чем же там было дело? Как она не сходит с ума от этой постоянной охоты на неизвестность, от молчания? Вот кто был главный безумец. Великая Слышащая! Ибо только безумный мог наслаждаться ожиданием, как поцелуем.
Цицеро умел ждать, не любил, но умел. Точнее…как бы это сказать… он уже полюбил, только потому, что хорошо умел. Да, да. В умении было много любви, как в безумии, как в самой Матушке, как в убийстве.
Как в Зорн. Но тут совсем, совсем иначе… кто прячет мысли, зубы тот не прячет… Великодушная Слышащая нуждалась в жалости, нуждалась в Цицеро, и не нуждалась ни в чем. О…ей нельзя было не завидовать, и ее нельзя было не пожалеть…только не Цицеро. Он всегда смотрел, и видел. Поэтому она и была для него Великодушной Слышащей. Милосердной…
Милосердная! Ну, вот почти все и стало на свои места. Может она просто заботиться о Цицеро? Так странно заботиться. Эта маленькая несчастная девочка, чья душа выпита кровопийцей…
Цицеро отвлекся и посмотрел через прутья решетки слева от себя на маленькую кровопийцу, расхаживающую по залу. Укокошить бы ее, к кайтифам, и для практики и для успокоения. Все они, нелюди, мучают несчастных маленьких девочек, и выпивают души. Как может Слышащая еще и улыбаться этому существу, и говорить всякие пушистые слова? Да. Бедная безумная.
- Что ты ей такого сказал? – вампирша поймала взгляд шута через решетки.
- О, ничего такого, чего бы Слышащая сама не знала.
- Тогда с чего она взбесилась?
- Может она уже была…- Цицеро хихикнул, - бешеная!
Дело было в том, чего Цицеро не знал, и ему это впервые не нравилось. Он не достоин, это не его дело и все прочее. Старая Зорн. Было просто необходимо ее вернуть. Но что-то подсказывало ненормальному клоуну, что по его же собственной вине этого сделать уже никак нельзя. Что-то подсказывало. Кто-то? Мать? Нет-нет-нет.
Нельзя было утверждать точно, но тот Цицеро, который сидел в Пустоте уже давно, играя в карты с мертвым шутом, тоже мог ему такое подсказать.
***
- Что это было? – войдя в пытальню, первым делом спросил Назир. Одна из прибитых к стене женщин запричитала на бретонском, но редгард не обратил на нее ни малейшего внимания, как и две ассасинки в комнате, сидящие за столом в центре. Бретонке пришлось заткнуться и стонать как можно тише, так как она понимала, что стоны доставляли удовольствие извращенным обитателям Убежища.
- Не твое дело, - членораздельно произнесла Зорн, явственно давая понять, что не собирается ничего обсуждать, по крайней мере при эльфийке. У той же хватило ума молчать и ни о чем не спрашивать.
- Отлично. Тогда приступим, - проглотив вопросы, переключился Назир на босмерку, - Мерлина Вивиан, так?
- Так, - совершенно безразличным выражением лица остроухая напомнила редгарду Зорн, в их первую встречу. Но следующей фразой она испортила этот эффект, - приятно познакомиться, Назир.
- Как тебе обстановка, Мерлина? – обвел рукой помещения аликрец. Зорн прищурилась, глядя на него. Она все еще медлила с испытанием клятвы, и это неизбежно означало, что разбираться с босмеркой придется Назиру. И с трупом, если он появиться, тоже ему.
- Неплохо. Могло быть и хуже, - философски ответила Вивиан.
- Да. Ты уже принесла клятву Ситису, раз беспрепятственно прошла сюда.
- Моя госпожа потребовала, - подтвердила эльфийка. Аликрец сперва выгнул брови, потом едва сдержал улыбку. Зорн действительно считала Вивиан ценным кадром, иначе не вываливала бы на нее всю массу своей желчи. «Моя госпожа» из уст кого-то семьи по отношению к нордке, кроме Цицеро?
Жестокая женщина, созданная для того, чтобы издеваться - такую Зорн Назир любил.
- Что ж, это замечательно. Но скажи мне одну вещь - ты приносила клятву Ситису, или этой достопочтимой даме? – серьезно произнес Назир. Эльфийка бросила короткий взгляд на Зорн, которая с любопытством разглядывала увечного пленника в цепях, как будто видела впервые. Тот старался провалиться в Обливион, лишь бы не видеть лица мучительницы.
- В корне - Ситису, - осторожно произнесла Вивиан. Назир кивнул:
- Это так, допустим. Но если мы скажем тебе, что вся наша семья, все Убежище - это вовсе не братство детей Ужасного Отца и Матери Ночи, и не культ безумия; что мы занимаемся бизнесом, а не орошаем Пустоту душами, и являемся только профессиональными убийцами, не верящими в байки о сгнивших трупах старух и вечности в стагнации. И мы убиваем фанатиков. Что ты тогда мне ответишь?
Назир говорил тем самым пошлым тоном, который часто предпочитала Бабетта, и от которого иногда хотелось мылом отмыть язык. Редгард не был суеверным, но он не был и идиотом, понимая, что частое пренебрежительное отношение к Ситису, хоть и на словах, рано или поздно для них с Зорн выйдет боком. Они затеяли опасную игру с богами, а те не любили, когда им хамят слишком долго. И хотя редгард никогда не говорил Зорн о том, что чувствует себя богохульником, ему было неприятно от себя в такие минуты.
Босмерка смотрела на него непроницаемо спокойным взглядом. Да, она определенно походила на Зорн выдержкой, но…была ли в ней та же глубоко схороненная вера? Сумасшедшая вера, которая заставляла Слышащую раз за разом уничтожать свеженьких Посвященных магов, решавших, что лучше согласиться с начальством, чем отстаивать Ситиса?
- Что вам придется убить меня, наверное, – после долгого раздумья хрипло сказала Мерлина. У нее едва дрожали уши, - не поймите меня не правильно, я считаю цинизм прекрасной чертой. Но я слишком близко соприкоснулась с потусторонним миром, чтобы отбросить суеверия. У вас численное превосходство. А я все еще ценю свою жизнь. И это единственная причина, по которой я не попыталась выжечь вам язык, за ваши…слова….
- Так ты веришь в Ситиса? – спросила Зорн безэмоционально, так что нельзя было понять, что она думает по этому поводу. Но Назир уже разглядел фееричный восторг в глубине ее лунных глаз, которые кричали «наконец-то, наконец-то!».
- Верю, - сжав зубы, вымолвила Мерлина. Она жалела, что пришла, все было в ее напряженной фигуре, в одновременном желании бежать и возмущаться. Зорн ласково улыбнулась.
- Тогда пусть твои последние слова будут достойными, - редгард сделал театральную паузу и тогда нордка вдруг зашептала, - Эй херма мора альтадун…
- …Падхоум лхан эй ай… - непроизвольно подхватила Мерлина и ее лицо исказилось от изумления, - да что это за цирк?!
Босмерка вскочила из-за стола, в ее руках зажегся огонь. Пленники, завидев пламя, хором заныли и заплакали, а Зорн, перекрывая их зудеж, звонко захлопала в ладоши:
- Да! Матушка послала мне просто чудесный подарок! Ты молодец…
- Вы безумны! – с сомнением пробормотала Мерлина.
- А кто отрицает? – закатила глаза Зорн и снова хлопнула в ладоши.
- Что здесь вообще происходит!? – скривилась Вивиан и выругалась по-эльфийски.
- Проверка. Мы тебя проверяли. Если бы ты отозвалась об Ужасном Отце непочтительно, вот тогда бы мы тебя убили, - пояснил Назир, косо поглядывая на Зорн, запылавшую восторгом, как прибрежный маяк, - Это было бы справедливо, кровью за грехи, да? Мы рады, что ты верна Смерти, а не золоту. Теперь тебя ждут великие дела!
- У вас совсем нет совести? – гневно вскрикнула Мерлина, вскинув горящие руки. Зорн, как ни в чем не бывало, встала из-за стола и, схватила Назира под руку, потянув к выходу.
- Мы дадим тебе время - оправиться от потрясения. Можешь помучать этих, они все равно скоро умрут от истощения, - указав на пленников, женщина радостно замурлыкала, обращаясь уже к Назиру, - Слушай, а в прошлый раз речь была покруче…почему ты не сказал, что «мы за двадцать монет и храмом Кинарет обзовемся, потому что все это брехня и бред альтмеров»? Мне нравилась эта фраза.
Она наконец-то получила столь долгожданную добычу, что была ей нужна и теперь буквально излучала счастье. Это было так не похоже на обычную Зорн, что Назир потерял дар речи.
- Богохульники! – прокричала вслед уходящим Мерлина. Растеряв хладнокровие, босмерка походила на растревоженную фурию. Размахнувшись, она ударила огнем в то место, где совсем недавно были обманщики. Но те уже скрылись за дверью, и Зорн весело хохотала, повторяя:
- Добро пожаловать в Братство, сестра! Добро пожаловать!
***
...Продолжение в комментариях, чуть-чуть
P.S. Настоятельно прошу комментировать и указывать на ошибки, потому что без вычитки.
@музыка: Lara Fabian - Je suis Malade
@настроение:
@темы: фэнтези, НЖП, шиза, АУ, творчество, рассказы, глупости, завывание, Скайрим, размышления на тему добра и зла, МАГИ, экшен, Цицеро, головная боль, записки сумасшедшего, романс
-
-
10.01.2012 в 16:52А вот Довакинша зачетная. Суровая и стервозная.
-
-
10.01.2012 в 17:10Какая из довакинш? Я тут решила, что эта дамочка вообще не того а вот эльфийка может быть))
В любом случае спасибки, что прочитала)
-
-
10.01.2012 в 17:10-
-
10.01.2012 в 17:15-
-
10.01.2012 в 17:18А много частей всего?
-
-
10.01.2012 в 17:21-
-
10.01.2012 в 17:21-
-
10.01.2012 в 17:22Планирую в пределах десяти.
-
-
10.01.2012 в 17:23К тому же, дел с драконами она вообще не имеет.
-
-
10.01.2012 в 17:23-
-
10.01.2012 в 17:30Ясно, с интересом буду ждать развития событий.
-
-
10.01.2012 в 17:47Я влюблена в "Дневники", после них я вообще больше не смогу читать никаких фиков о ТБ.
Дай я тебя поцелую
-
-
10.01.2012 в 17:50Почему меня всегда так тянет писать про убийц и психопатов? А потому что мне их понять гораздо легче, и характеру у них куда ярче.
-
-
10.01.2012 в 17:52Ты мой аняняш)
Про характер согласна абсолютно - психи очень яркие личности.
По собственному опыту говорю XD-
-
10.01.2012 в 18:33Какие герои колоритные, все такое вкусное! И меня все еще дико умиляют повы Цицеро, его чокнутость проступает во всей красе.
блохи
-
-
12.01.2012 в 21:42Эльфийка раздражает пока, не знаю даже, почему) И присоединяюсь к хору, просящему проду.
Мелочи
-
-
13.01.2012 в 15:58Но под конец будет взрыв шизы, я себе обещаю, что сдержу своего соавтора от чрезмерных ужастей, но маленький взрыв будет точно.